— Я оттаскивал тебя, как мог. Потасовка принимала уже какой-то комичный характер. Но результаты ее плачевны. Я получил рваную рану — мужик все-таки врезал мне в лоб, а на пальце у него была огромная такая печатка, из 90-х, — а ты отскочила и упала. И похоже, ударилась головой. Тебя тошнило, я держал твои волосы. Кстати, красивая укладка, мне нравится. — Тут Вера покраснела, и чтоб не смущать девушку, Игорь продолжил. — Ну вот. Мужику этому стало стыдно, он начал извиняться, повез нас бесплатно по домам, я ему там весь салон, похоже, кровью залил, а ты вырубилась. А так как я не знал, где ты живешь, то отвез тебя к себе.
Тут Игорь прикоснулся к своему лбу. Рана была аккуратно зашита и украшена пластырем.
— Узнаешь свою работу? Это все ты. Очнулась у меня дома и давай предлагать мне рану зашить. Ты настаивала на розовых нитках, для эффектности. Но я настоял на черных. Извини, что поставил тебя в такое положение. Я не переношу врачей и, если есть возможность как-то избежать медицинского вмешательства, я ей незамедлительно воспользуюсь. Так что, когда ты сказала, что в детстве вышивала крестиком, я уцепился за эту информацию и вручил тебе иголку.
— И это я так ровно зашила? — Вера не могла поверить своим глазам. Но потихоньку память к ней возвращалась и все, что рассказывал ей этот красавчик с аккуратно заштопанной раной, начало казаться ей знакомым.
— Вот именно! Идеальный шов! Но ты сама-то как? Может, “Скорую” вызовем все же? — Игорь был обеспокоен.
— Нет-нет, не волнуйся. Я лучше позавтракаю — кстати, очень красиво, спасибо — и наверное поеду. — Тут Вера вынула из кармана телефон и увидела сообщение от Ритки: “Подружаня, ты вчера опять надралась и послала меня куда подальше. Я-то отправилась, но проснулась опять дома. Ты как?”. Она быстро чирканула ответ: “Я в норме, сижу у вчерашнего красавчика на кухне. Позже напишу”. Затем она посмотрела на Игоря еще раз. А он и правда ничего. И такой завтрак креативный. Может, не надо торопиться? — А кстати, почему ты не переносишь врачей? Такой большой мальчик и боишься?
— Понимаю твой сарказм. Но это долгая история. Понадобится точно не одна яичница-ромашка, чтобы дослушать.
— Я заинтригована. Но сейчас только 10 утра, суббота. Так что если твоя история мне понравится, кто знает, может, я останусь на обед и приготовлю нам сосиски улыбочкой?
— Что ж. Раз ты настаиваешь. — Игорю Вера еще вчера понравилась, поэтому ее предложение остаться на обед его обрадовало. Тем более есть повод рассказать ей о своем медицинском опыте. Шутка ли? — Как это часто бывает, недоверие посетило меня не сразу. К нему меня подвела череда каких-то нелепых историй в кабинетах врачей, которые заканчивались оптимистично без их вмешательства. И тогда я подумал — а зачем мне вообще вызывать “Скорую” по любому чиху? Приберегу эту опцию на действительно опасный для жизни случай.
А так, мой первый травматичный опыт посещения врача случился, когда я был прыщавым юнцом лет 15-ти. Надо мне было к дерматологу — какая-то подозрительная сыпь появилась, и это явно были не прыщи. Захожу я, значит, в кабинет. И вижу — врач-то мне знакома. Это лучшая подружка моей старшей сестры. Все мое детство они хихикали надо мной на пару, а то и издевались. И вот ситуация: она врач, я пациент. Она внимательно слушает мою жалобу, не подавая вида, что мы знакомы, и первое, что говорит, это: “Ну что ж, снимайте трусы”. “Что, прямо совсем снимать?” — я решил все же уточнить. Совсем, говорит. Нормально? Но она старше меня, еще и врач, я не смею ослушаться. Снял, значит. Стою, жду вердикта. А она так отворачивается от меня и бормочет: “Не годится”. Мне прям как серпом эта фраза… Ну, ты понимаешь. Я как стоял, так и продолжил — будто ноги к полу приросли. Тут она делает такой театральный вздох и повторяет: “Не годится”. Я так-то с первого раза понял, но зачем вот так рушить жизнь молодому парнишке и повторять то, что не хотелось слышать и в первый раз? Стою чуть не плачу, не шевелюсь. Наконец, она оборачивается ко мне, смотрит прямо в глаза и уже громче повторяет: “Ягодицы! Ягодицы покажи!”. Неловкая ситуация получилась, в общем. В тот день я еще и к лору отправился — слух проверить.
Вера старалась ржать шепотом, чтобы и яичницу не выплюнуть ненароком, и хозяина не обидеть. Наконец, сказала: “Так. Ну а сыпь-то чего?”
— Чего-чего. Сама отвалилась от этого позора. Но погоди. — Игорь не собирался останавливаться. — Шли годы. Уже будучи в универе, надо было мне диспансеризацию пройти. Терапевта, окулиста, уролога быстренько прошел, настала очередь эндокринолога. Захожу я в кабинет. Повсюду — тут ты не подумай, я без претензии, однако же странно встретить такое в кабинете врача — иконы. Большие, маленькие, всякие. Врач поворачивается ко мне, настороженно осматривает издалека. Наконец, встает с места, прикасается ко мне где-то в районе горла и тут же отпрыгивает со словами: “Ого, какая у вас сильная аура!”. После трижды вымыла руки с мылом и села что-то строчить в мою карту. Как там поживает моя щитовидная железа, я так и не узнал. Зато вышел с осознанием, что аура у меня “огого”. И это сказал мне не просто врач, а врач верующий. Шарит, стало быть.