– С чего такая уверенность? – прищурилась я подозрительно.
– Я – вампир, Анна. Я чую вашу кровь так же отчетливо, словно она у меня на языке. Поверьте, ваш аромат – истинное искушение, такой пряный, теплый… но я держусь из этических соображений. Я чую любое изменение в вашем запахе, которое может появиться от той или иной эмоции. Я точно знаю, когда вы злитесь, испуганы, взволнованы… – протянул он многозначительно, не оставляя сомнений в том, что прекрасно понимал мои спектакли, когда я изображала испуг перед ним. – Я знаю, когда вы лжете… – Тут я могла бы поспорить, но разочаровывать мужика не хотелось, потому я разумно промолчала. – Так же ощутил интерес, когда я недавно заговорил о спящих за стеной девушках. Ну, так что?
Я прикинула риски и решила, что скрывать от него факт моего знакомства с Коллекционером – бессмысленно. А мне любая информация об этом кровососе пригодится.
– Хорошо, – кивнула я и сложила руки на груди. – Вы первый.
– Немного не по правилам.
– У меня нет никакого желания практиковаться в безоговорочном доверии к вампирам, – вздохнула я. – Это была ваша идея. Я согласилась, но на моих условиях. Если передумали – я не держу, где дверь вам должно быть известно, – бескомпромиссно произнесла я.
Вместо моей скромной надежды на то, что мужик оскорбиться и свалит, вампир как-то излишне весело улыбнулся, и с прищуром осмотрел меня, что вызвало неприятную нервную дрожь, которую я старалась скрыть.
– Я начинаю понимать его одержимость… – произнес он негромко и задумчиво, а после почувствовал всю степень моего бешенства. – Хорошо, я согласен на условие. Итак, у вампиров моего уровня есть возможность воздействовать на неокрепшее сознание… Я просто внушил им, что они сами этого хотят, но во время того, как я пил, им казалось, что я делаю совсем другое.
– «Неокрепшее сознание»? – Прищурилась я.
– Они балуются дурманами, – ответил он. – По крайней мере, от предложенного мной – не отказались, – засмеялся он, пока я подавляла чувство брезгливости. В ответ на меня посмотрели лишь со снисхождением и заметили: – Потому, премного благодарен вам, Анна, за ужин. Он был… пикантным. Пусть и полукровки, но у оборотней есть в крови довольно приятная нотка и послевкусие, – словно нарочно насмехался он надо мной. – Ну, так как, я ответил на ваш вопрос?
– Даже более чем, – сглотнув комок омерзения, отозвалась я.
– В таком случае, я хочу знать… – произнес он и помедлил, нагнетая момент. – Соответствует ли он общим мнениям?
– Он – хуже, – только и произнесла я, когда хотелось со слезами злости, страха, ненависти и обиды во все горло прокричать, что ОН – аморален, бесчувственен… бездушен. Для НЕГО нет ничего святого, несмотря на его внешность… ОН может лишь уничтожать… все… всех… меня… Потому что несмотря на то, что выжила – это уже не я. Он исполнил свое обещание, пусть и не так буквально. А обещания он всегда держит. Всегда. – Теперь уходите. До рассвета еще есть время, которое я бы хотела использовать и поспать, – глухо произнесла я и отвернулась, ожидая, пока в комнате не останусь одна.
Еще несколько секунд Гэврил не двигался, мрачно изучая меня взглядом, после заметила промелькнувшую по его лицу тень, и он покорно исчез из комнаты, а я прикрыла глаза, вытесняя из сознания все образы и воспоминания. Как всегда…
***
Глава 3
С восходом солнца встала и спокойно вышла из комнаты. Особо отдохнувшей я себя не считала уже несколько лет как, потому можно сказать, я была в норме. В отличие от вампира, который ввиду своей расовой принадлежности вел преимущественно ночной образ жизни. Потому сейчас мне пришлось довольно громко стучать в его дверь, чтобы он очухался. Однако, первыми, до кого я добудилась, оказались – шлюхи. Именно они, «сияя» болезненно бледными лицами и ненавистью к утру, мне и всему миру во взорах, распахнули дверь и, придерживая местами порванные платья на оголенных грудях, вышли из комнаты.
Особых повреждений я на них не нашла, а с учетом того, что в принципе не особо ждала от них признаков жизни вообще – решила отнестись к их виду философски и внимания на последующую грубость не обращать:
– Спит он еще! – недовольно оповестила меня вчерашняя рыжая.
– И после того, как он нас оприходовал, до обеда не проснется, – злобно сопя и без стеснения при мне вытирая подолом промежность, добавила вторая. Я так понимаю, ритуал «омовения» только что был совершен…