По аудитории разносится звонкий смех одногруппников.
— Что-что? — переспрашивает преподаватель, который тоже сейчас улыбается не меньше моих одногруппников. — Возможно, вы хотели сказать “кривые безразличия”, но услышали неправильную подсказку и тут же, не задумываясь, её повторили?
— Да, точно.
— Как ваша фамилия?
— Сабирова, — отвечаю я, гордо вздёргивая подбородком.
— Сабирова, к доске. Покажите нам, что вы усвоили за эту лекцию, — требует преподаватель, а я хлопаю ресницами, ощущая, как мои щёки становятся пунцовыми.
Выхожу из-за стола и медленным шагом двигаюсь по аудитории. Сердце ошалело грохочет в груди. Конечно же, я не слушала тему сегодняшней лекции, да и вообще, микроэкономика — не моё. Я только опозорюсь. Но признаться честно, что ничего не соображаю по предмету — тоже не могу, гордость не позволяет.
Какой-то подонок подставляет мне подножку и я, споткнувшись, кубарем качусь вниз.
Секунды фееричного позора проносятся как по щелчку пальцев. Прихожу в себя на горизонтальной плоскости, уткнувшись лицом в пол. Аудитория взрывается громким смехом. А мне плакать хочется. Такого позора я вряд ли переживу, это ещё хуже, чем постоять у доски!
По-любому кто-то из одногруппников меня заснял на телефон и уже вечером я окажусь звездой в социальных сетях. От этих мыслей хочется выть волком. Так и представляю себе кричащие заголовки: “Дочка мэра Сабирова на занятиях в универе шлифует полы своими шмотками от “В*рсаче”.
— Сабирова, с вами всё хорошо? — опустившись на корточки, преподаватель помогает мне подняться с пола.
— Наверное, — прикладываю ладонь к голове и чувствую, как меня шатает.
— Может, в медпункт? Вы головой ударились.
— Да. Нет, — пожав плечами, встречаюсь с голубыми, как облака, глазами.
Не моргаю. Детально изучаю радужную оболочку, ощущая, как меня кружит будто на аттракционе.
— Давайте всё-таки в медпункт, — мужчина приобнимает меня за талию, когда я вот-вот готова шмякнуться на пол.
— Спасибо, Егор… — запинаюсь. Ну точно память отшибло. Я же только перед началом лекции прочитала на методичке имя и отчество нашего нового преподавателя по микроэкономике.
— Антонович.
— Да, спасибо вам, Егор Антонович, но я обойдусь без медпункта.
***
Юля
Пока Тагир сосредотачивается на дороге, крепко обхватывая руль обеими руками, я смотрю в окно.
Прокручиваю в голове встречу с Егором.
Зачем ему понадобился мой номер телефона? Почему сразу не отказался от идеи с реконструкцией школы? Разве не понимает, что нам не стоит видеться? А вдруг Тагир что-то узнает? Что будет потом? Конечно же, Егор сильный, смелый — вон какую должность занимает, генеральный директор строительного холдинга! Понятно, что для него это всё игра, забава.
Только зачем? Неужели, встретив меня спустя столько времени, хочет отомстить, придумать какую-то подлость? Лучше бы не хотел. Лучше бы ничего не планировал!
Прошло десять лет, и боль стихла. Сердце перестало кровоточить и раны болят не так остро. Я никогда ничего не забуду, как и ни в чём не признаюсь. Опасно! Лучше не ворошить прошлое, не копаться там, где всё похоронено. Покойные чувства не воскресить, да и не только чувства!
— Ты молчаливая. Что беспокоит тебя, милая? — Тагир кладёт руку на моё бедро, и я вздрагиваю.
— Всё хорошо.
— Обманываешь, — возвратив руку на руль, муж всматривается в зеркало заднего вида.
— Тагир, можно я не буду возглавлять этот проект?
— Почему? Утром ты была ещё согласна. Что изменилось, Юля? Тебя чем-то обидел Егор Антонович?
— Нет, — спешу ответить, не давая Тагиру даже повода для сомнений. — Он здесь ни при чём. Я этого не хочу.
— Не торопись. Подумай. Ты же сама просилась на работу. Жаловалась, что я запер тебя в четырёх стенах. Вот, смотри. Я даю тебе возможность проявить себя. Даже не буду контролировать каждый твой шаг. Обещаю!
— Зачем тебе это нужно?
— Хочу, чтобы ты не ощущала себя моей пленницей, — улыбается Тагир.
— Я никогда тебя не полюблю, ты же знаешь. Так что зря стараешься.
— Полюбишь. Обязательно. Я сделаю для этого абсолютно всё.
— Тебе лечиться нужно, Тагир.
— Только ты способна излечить мою душу, любимая.
Отвернувшись к окну, закатываю глаза.
Каждый раз одно и то же. Осточертело!
Тагир когда-нибудь доведёт меня до грани, до нервного срыва со своей больной любовью. Разве так можно — любить женщину, которая в открытую говорит, что ты ей противен?!