*****************
Как Эллочка — людоедка соревновалась с заокеанской Вандербильдшей, так и мы бросаемся в погоню за мейнстримным хайпом. Поэтому, представляем все нашим трём читателям рассказ о нашем личном знакомстве с настоящем маньяком. События имели место быть в 1994 году в городе Луганск.
=============
В УВД Луганской области в 1992–1994 годах была ремгруппа для текущих ремонтов по содержанию комплекса зданий. Там было четверо рабочих и мастер. Командовал ими, как и уборщицами, комендант зданий.
Зарплаты начала девяностых — долларов тридцать в месяц. Соответственно, нанять сотрудников невозможно. Поэтому туда присылали "химиков", то есть отбывающих принудительные исправительные работы, с вечерней поверкой в специализированной общаге.
В "химики" попадали двумя путями: осужденные по "легким" статьям, например, за браконьерство, или особо "тяжелые", которым "выписан" двухэтажный срок: сначала в зоне на строгом режиме, а потом добавочно — "химия", чтобы они не ошалели от сразу свалившейся на них полной свободы.
Народное название "химики" отсылает к факту, что в основном "принудительно трудоустраивали" именно на вредные производства, куда всегда не хватало рабочих.
Переходим к интриге, она развивалась в двух частях. Сначала прислали к нам слесарничать (я работала бухгалтером по зарплате) бывшего бандита. Он мало кого слушался и был (неожиданно) ленив.
Мастеру или коменданту приходилось постоянно ходить за ним и напоминать, чего он еще не сделал. Комендант Марина Гайдай — высокая полная средних лет женщина, мастер — Маша Коровина, предпенсионная маленького роста бабулька, ждала вот-вот рождения первого внучка от дочки — студентки.
Заискались как-то девочки своего слесаря, пока не нашли в боксированном подвале. Там одно из помещений отведено под подсобку, наподобие мастерской. Их слесарь — бандит в полном уединении мирно вытачивал себе нож на старючем точильном станке. Стоит себе мужик после N-лет отсидки нож точит, а его начальницы хором вдвоём, в дверях — от него подальше, призывают к совести и порядку. Ругают (это же их обязанность), а ему за станком их даже плохо слышно, он "вжик- вжик" на них ноль внимания.
И тут точильный диск под воздействием времени и тяжести работы после списания по сроку эксплуатации, как в замедленном кино, на хорошей скорости разлетелся. Непослушному слесарю махом снесло пол головы. Мозги по комнате — как снежинки.
Маленькая Коровина сразу просела в обморок, большая Гайдай успела бабульку ухватить, это её отвлекло от собственного обморока. Плавно опустила бабушку на пол и дико заорала. Дальше все, конечно, прибежали.
После этого соответствующие службы начали проводить компетентное расследование этого ужасного происшествия. Виноватых достаточно быстро определили. Ими оказались да — начальницы пострадавшего: Гайдай и Коровина.
Допрашивали даже начальника финчасти УВД: "Что за станок? Как туда попал? Есть ли он на учете?"
Комиссионно изъяли в бухгалтерии какие-то нужные для материалов дела бумажки. Вытребовали об этом станке справку с печатью, и письменные пояснения от сотрудников бухгалтерии, что похожий станок числился, но списан десять лет назад. Резюмировали: все равно виноваты. Почему не уничтожили до основания этот страшный объект?!
Давали начальницы покойного показания, давали: и непослушный был этот слесарь, и не было ему такого задания "нож точить", но виноватый то должен быть.
По итогам бабушка Коровина сказала, что видала всех там же где сейчас этот мужик, ушла в декретный отпуск с новорождённым внучком и, потом с малышом в гости три года приходила весёлая и всем довольная нас ему показывать.
Осталась Марина комендантом без мастера, нанять кого-то на такую зарплату не реально. И прислали ей слесарем вместо безвременно усопшего, нового специалиста, отсидевшего непонятное количество лет за изнасилование малолетней, но ему осталось досидеть ещё пару лет "химии". За что он сидел на нем написано не было, но я не поленилась узнать в отделе кадров, после чего смотрела на него с ужасом.
Но начнем с начал:
Приходит ко мне вновь принятый слесарь- сантехник Елецкий и спрашивает о своём исполнительном листе по алиментам на сына. Я отвечаю, что еще не присылали. Он просит бумагу и тут же пишет заявление, чтоб с первого же дня производили удержания, а то будет долг. Я это ещё потому запомнила, что вела зарплату на пол тысячи ментов, и алиментщиков там было под сотню, но ни разу никто так с этим не торопился. Случай в высшей мере исключительной ответственности.