– Оу! – Олег тихо присвистнул. – Новая подружка…
– Похоже на то. – Я демонстративно отвернулась. Почему-то мне было неприятно, что она так хороша. Может, все дело в том, что мне нравилось быть единственной девушкой на этом понедельничном празднике. А может, и не поэтому…
Она была прекрасна, его седьмая, надо признаться, даже лучше, чем все предыдущие подружки. И чувство испорченного праздника накрыло меня большим пыльным колпаком.
Где-то примерно в середине ее рассказа про успешную телевизионную карьеру я сгребла сигареты со столика и пошла курить. Встала на крыльце под рыжим козырьком. В Питере, как всегда, лил дождь, бил свою мелодию по асфальту и крышам, а я ему тихонько подпевала что-то из русского рока. Пока не услышала, как дверь за мной медленно закрылась, и не увидела, как мой квадратный метр украла мисс телевидение.
– У тебя не будет зажигалки?
– Конечно. – Я протянула ей спички и добавила не очень старательно: – Очень приятно с тобой познакомиться!
– И мне… – Она затянулась сигаретой, пристально на меня посмотрела. – И мне, – повторила уже с какими-то другими интонациями. – Ты именно такая, как я себе и представляла.
Ох уж эти влюбленные женщины, им даже кофейная гуща не нужна. И вот тут я не могла отказать себе в язвительности. Бедная девочка, за что?
– А я тебя не представляла вовсе… Шучу, конечно! – быстро поправилась я, струсив. – Но вообще не понимаю, как можно было тебя прятать, ничего не рассказывал, вот ведь скрытный, засранец.
Дальше вспоминать наш диалог мне неприятно. Я выглядела в нем не лучшим образом. Желание понравиться во мне вовсе не было, зато было острое желание уколоть.
…
Нам всем по тридцать. Дни облетали как листья, потом их заносило снегом, потом вместе с ним они таяли и стекали в люк около моего дома. Не часто, но у нас с Олегом все-таки возникала иногда тема детей. Однако она быстро тухла, не подогреваемая никем.
Как-то мы сидели на балконе, курили одну на двоих, запивая разбавленным вином, я сложила на него свои ноги, уютно ерзая на стуле.
– Маш… Может, пора детей? – Олег посмотрел лениво на здание школы напротив нашего дома и затянулся сигаретой.
– Я пойду принесу плед, а то холодно. – Я ушла в комнату, а когда вернулась, разговор мы не продолжали. Просто все так же сидели и смотрели вдаль на школу.
Примерно так же закончился и второй разговор.
Мы по-прежнему встречались по понедельникам с Максом, только вчетвером – с его невестой. Нет-нет, мисс Останкино он бросил уже через месяц, эта девушка была полной ее противоположностью: раскосые глаза, светлые волосы, очень нежные руки и полнейшая неприспособленность к жизни. Мне кажется, что она не могла даже постель заправить сама, тем более от темы карьеры была очень далека. На наших регулярных встречах, кроме нового члена нашего клуба, все было без изменений: мы ели пиццу, болтали о политике, спорили до пролитого вина и стаканов вдребезги. А еще планировали поездку зимой в Италию, чтобы покататься на лыжах. До долгожданного отпуска нужно было еще пережить осень с запахом испорченного сыра и начало зимы, которая у нас уже давно понарошку, а потому особенно в тягость.
В детстве, когда чего-то ждешь, минуты, дни и недели вытягиваются в длинные канаты без конца, но теперь время бежало с космической скоростью. Мы поехали вчетвером, сняли в горах уютный дом с большим камином и первые два дня просто зверски напивались местным недорогим вином. До горнолыжного склона мы доехали только на третий день. Все сделали уже по три спуска, а я все трусила в баре у подножия горы. Слишком давно не каталась, да и вообще умела это не очень. Мимо меня то и дело проезжала его фифа в малиновом костюме. Я бы с радостью воткнула ей свою лыжу между корейских глаз. Чтобы хоть что-то выдающееся было на ее лице. Но для этого надо было сначала ее догнать. После пары коктейлей я поднялась на склон, сделала вдох, занесла одну ногу, потом поставила ей вдогонку вторую и понеслась! Первые секунды три я ликовала, что еду, и мне казалось, что я даже успела пустить «юхуу» по ветру, но что-то все-таки пошло не так: я почему-то перестала управлять своим телом и стремительно летела вперед носом, причем с одной лыжей. Где-то на середине трассы мне удалось зацепиться ногтями за склон и напомнить всем, что я женщина-кошка! Полет, кажется, был приостановлен. Я медленно вздохнула. Не успела я вздохнуть еще раз, как почувствовала, что кто-то подъехал ко мне сзади.