— Побудь пока в стороне, — приказал Кеорсен, и она поспешно отошла.
Я же крепче вцепилась в бокал, словно он был соломинкой, удерживающей меня на поверхности набирающего силу водоворота.
— «Разве это возможно?» — спросил я себя, едва увидев наследницу Маорелия, — громко произнес Леорен, подходя ближе. — Но теперь вижу, что глаза меня не подвели. Ох, моя дорогая, огорчен безмерно! Я все же так надеялся в ближайшее время увидеть вас гостьей моего центра!
Каждое слово падало к моим ногам ядовитой змеей. Казалось, пошевелись я, и опасные твари тут же вцепятся в незащищенную платьем кожу.
— Доброй ночи, Леорен, — заговорил Кеорсен, переводя внимание на себя.
— Доброй, да, — согласился высший, вздыхая. — Но все же печальной… — его взгляд снова метнулся ко мне. — И все-таки я должен был догадаться. Ведь не могла меня поразить простая человечка! Ох, порой Великий так жесток к нашим надеждам…
Я держалась изо всех сил, не позволяя себе поддаться страху. В памяти против воли всплыли картины центра репродукции, женщин в длинных серых рубахах, детей… Желудок предательски сжался.
Нет! Не сдаваться!
— У Великого на все свои причины, — выдавила я, стараясь говорть ровно.
— Ох, как это верно, но как печально! — снова вздохнул Леорен. Потом обменялся еще парой фраз с Кеорсеном и наконец откланялся.
Едва пугающий меня высший зашагал прочь, я осушила бокал до дна. Кеорсен без лишних слов забрал его у меня и передал возникшему темному. От предложенного полного отказался.
— Я не стану извиняться за тот визит в центр, если ты этого ждешь, — произнес он, глядя мне в глаза.
Я мотнула головой. Знала: сама природа высших не позволила бы Кеорсену поступить иначе. Но все же от страхов перед Леореном и его центром, боюсь, мне никогда не избавиться. Однако уже совсем скоро пришлось спешно выкидывать тревожные мысли из головы и возвращать лицу спокойное выражение — очередной высший желал поздороваться.
Весь остаток ночи мне приходилось общаться с представителями двенадцати родов. Кто-то из демонов держался невозмутимо, кто-то — исподтишка или в открытую пытался задеть. Разумеется, высшим не давало покоя мое человеческое происхождение.
Через несколько часов я отвечала, едва вслушиваясь в вопросы. Уставший разум просто отказывался фокусироваться на одинаковых насмешках, холодных комментариях и надменности. Несколько раз я мысленно возблагодарила Кеорсена с Рейшаром, которые знали, что так будет, и неоднократно устраивали мне «пробные экзамены».
Первый, помню, я провалила. Да и второй тоже. Ладно, и третий.
Насмешки над моей человеческой сущностью, над рабским происхождением, презрение к моей матери, отчетливо звучавшее в каждом слове, — они вызывали во мне либо гнев, либо бессильные злые слезы.
Но только ни Кеорсен, ни Рейшар не позволяли мне сбегать в такие моменты — напротив, заставляли выслушивать ранящие сердце выпады снова и снова. Они были жесткими учителями. Порой даже жестокими. Но сейчас их уроки принесли плоды: я смогла пережить ядовитые разговоры и не показать своего к ним отношения.
Когда горизонт подернулся оранжево-алым, слуги открыли двери на балконы, защищенные заклинаниями от холода и ветра. И гости вышли встречать первый рассвет нового солнца.
Я стояла немного в стороне от основной толпы. Опершись ладонями на мраморные перила, я смотрела на медленно светлеющее небо и думала, какой будет моя жизнь. Сколько еще восходов мне отмерено? Новое солнце с каждым днем будет становиться все сильнее, отвоевывая у ночи заветные минуты. Смогу ли я, подобно ему, отвоевать желанное? Право не только на жизнь, но и на нечто большее…
То, что еще совсем недавно было моей единственной целью, перестало казаться достаточным. Может, я становлюсь жадной? Или дело в пробудившейся и окрепшей демонической половине? Ответов не было, лишь крепнущее день ото дня желание не просто выжить, а стать счастливой.
Я искоса взглянула на Кеорсена, стоящего неподалеку. Словно горизонт, разделяющий землю и небо, он отсек меня от большинства присутствующих. Дал возможность встретить новое солнце в спокойствии и гармонии. Он не спрашивал, хочу ли я этого, а понял сам.
«Останься со мной, Сати, — прозвучал в голове его голос. — Я прошу именно тебя. Не наследницу Рингвардаадов, не полудемоницу, способную разрушать магию, а тебя — мою маленькую смелую мышку».