Глубоко вздохнув и вздернув подбородок, я решительно пересекла последние метры и переступила порог.
— Доброго дня, уважаемые махры, — внутренне возликовала, отметив, что мой голос звучит спокойно и уверенно.
Под пристальным вниманием собравшихся, я прошла вдоль длинного стола и села слева от Маорелия. По правую руку от него сидел высший с темно-синими глазами — отличительной чертой рода Рингвардаад. Только относится он, насколько я помню, ко второй ветви семьи. Хемильдеор — советник и ближайшее доверенное лицо Маорелия.
Вместе со мной занимали места высшие, что прибыли последними. А едва все расселись, слуги начали выносить закуски.
— Прошу простить мне мое любопытство, — подал голос щуплый высший с бледно-голубым, точно выцветшим взглядом, — но я бы все же хотел узнать у махры Сатреи, не поделится ли она с нами впечатлениями. Насколько жизнь высших отличается от жизни людей? Сильно ли разнятся ощущения?
Я повернулась к говорившему. Лерден Вирсейр — глава седьмого рода и, вероятно, мой главный противник. Интересно, он сам понимает, насколько нелеп заданный им вопрос? Пытаться сравнить положение рабов и их хозяев? Он смеется? Хотя о чем я? Конечно, смеется. Надо мной. Над моим происхождением и обретенным прошлой ночью статусом.
— Боюсь, я не в силах сравнить в полной мере, — ответила спокойно, принимаясь за рулет из телятины. — Мне повезло вырасти свободной. Вероятно, о жизни рабов я знаю даже меньше вашего.
Сдержанно улыбнувшись, я обмакнула отрезанный кусочек в брусничный соус, мысленно прикидывая, насколько хорошо этот соус смотрелся бы на голове Лердена.
Голубоглазый демон хмыкнул.
— Скажите, вы ведь были воспитанницей махры Амарелии? — спросила высшая в дорогом платье янтарного цвета.
Я мельком посмотрела на сестру Кеорсена, после чего перевела взгляд на говорившую.
— Это так, — мой голос прозвучал размеренно и мягко. Всем своим видом я пыталась показать, что чувствую себя уверенно, что не боюсь. — Мне повезло иметь в наставницах такую высшую, как Амарелия: прекрасную, умную, целеустремленную. Я искренне благодарна ей за заботу и внимание.
— И она не обращалась с вами как с игрушкой? — демоница удивленно хлопнула ресницами. Слишком старательно, чтобы поверить в искренность ее эмоций. — Это все-таки так для нас естественно… — добавила она, бросая взгляд на остальных присутствующих.
Кто-то из сидящих за столом едва заметно кивнул, соглашаясь.
— Нет, — я снова позволила себе сдержанно улыбнуться. — Амарелии нет нужды развлекаться таким образом. Для этого у нее слишком утонченный вкус.
— Махра Сатрея…
А вот эту демоницу я знаю. Не лично, разумеется, но на вечере Кеорсен показал его ближайших родственников. Да и серебряный взгляд слишком явно выдает ее принадлежность к Артенсейрам.
Я повернулась к Амадейне Марваде-Артенсейр — матери Лунары.
— Прошу простить мне мое любопытство, — продолжила она, — и если вопрос покажется слишком личным… уверена, мы все поймем, если вы оставите его без ответа…
Чем более витиевато пыталась говорить Амадейна, чем слаще казалась ее улыбка, тем беспокойнее становилось у меня на душе.
— Скажите, рассчитываете ли вы составить партию одному из представителей нашего общества, как в свое время поступила ваша матушка? Только официально, разумеется, — добавила она, еще шире растягивая губы.
В груди обожгло вспыхнувшим гневом. Слишком отчетливо звучала насмешка, слишком старательно Амадейна пыталась задеть… и слишком страшно мне было отвечать на этот вопрос.
— Боюсь, мне рано думать о подобном. Для начала хотелось бы стать достойной дочерью своего отца, истиной наследницей рода.
— Конечно, — с готовностью отозвалась Амадейна, — но ведь отмеренный вам Великим срок короче нашего. Кто знает, сколько у вас осталось времени…
— Вы советуете мне пойти против воли Великого? — я подарила демонице лукавую улыбку. Точнее, мне очень хотелось, чтобы она казалась лукавой, а не напряженной, выдавленной через силу. — Если мне действительно отмеряно мало времени, я хотела бы провести его с отцом, в родовом замке.