– Двенадцатый, двенадцатый, первому ответь, – произнёс голос робота. На человеческий походить не позволяла полудохлая рация и расстояние в двадцать километров от райцентра.
– Я двенадцатый, – крикнул Женя. – Слушаю первого. Говорите.
– Корреспондент у тебя? – громко и почти отчетливо спросил председатель исполкома. – Я уже все совхозы, все клетки на полях обзвонил.
– У меня. Сеет. Ну, короче, я отдыхаю слева, а он работает. Пшеницу сеет. Дать рацию ему?
– Ты на восемнадцатой клетке? – проскрипел подключенный к частоте совхозный директор Обухов Дмитрий Петрович.
– Так точно, – Усатенко поднял палец и показал им Лёхе на рацию.– Что-то случилось. Просто так он не звонил бы.
– Машина пошла уже к вам, – крикнул Обухов. – Она Алексея заберёт. Его срочно в редакцию вызывают. Ехать ему надо. Пусть прямиком на той машине едет в Зарайск. Зам.главного редактора звонил. Очень срочно корреспонденту надо быть в редакции. Что-то произошло. Но он мне не сказал ничего конкретно. Поняли меня?
– Поняли. Ждём машину, – сказал Лёха в рацию. – Разгребу там не знаю что. Срочно, значит завал какой-то. Потом приеду. Доделаю тут всё.
– Добре! – сказал директор.– Удач тебе.
– Давай, ждём! – добавил председатель Колесников
И они отключились. Приехала директорская «волга» через двадцать минут. А в два часа дня после трёх часов гонки по хорошему асфальту Лёха уже открыл кабинет отца и ввалился в него с озабоченной рожей.
– Батя! – обрадовался он. – Фу-у! У тебя всё в порядке!
– И у тебя просто прекрасно складывается житуха! – заулыбался отец. – Вот, держи. Домой вчера принесли. По месту прописки. К нам с мамой. Ты ж на новой хате почему-то не прописан.
Алексей взял из руки его бумагу бледно желтого цвета и прочёл первое крупное слово – «ПОВЕСТКА». Дальше было написано, что Маловичу Алексею Николаевичу надлежит прибыть в горвоенкомат двадцать третьего мая сего года к девяти ноль-ноль утра по вопросу призыва на срочную службу в ряды советской армии.
– А сегодня двадцать пятое, – Лёха сел на стул. Растерялся на минутку.
– Ты давай беги туда. Скажи, в командировке был. Как есть. А мы тебя по полям два дня искали через Кайдурун, – отец поправил на Алексее довольно грязную одёжку. – Ничего. Сойдет. Ты же прямо с полей. Так и скажешь. Всё, дуй бегом.
Военкоматовский дежурный послал его на второй этаж в седьмой кабинет. Лёха пробежал по пустому первому этажу и выскочил на такой же длинный пустынный второй. В седьмом кабинете сидел один седой майор, усталый, обложенный бумагами, толстыми папками-скоросшивателями и желтыми повестками. Он изучил повестку Маловича и сказал.– Мне из редакции отец твой звонил. Просил подождать. Ты в командировке был?
– Далеко. За Кайдуруном в полях. Нашли по рации за пару дней. А где призывники все?
–Ку-ку! – ответил майор. – Они в поезде. Тебя одного ждать?
Он достал папку с названием «Личное дело». Под названием стояла Лёхина фамилия.
– Значит, ты после института сразу в областную газету? В институт поступил в восемнадцать, закончил экстерном в прошлом году. Диплом номер 243 серии АГТ ноль, ноль шесть ВН. Учитель английского языка. Это из редакции справка. В ней ты год проработал. Хорошо. Вот редакция за тебя справки и собрала. День у них ушел на это. Всего-навсего. Областная газета! Уважают её. Сразу все справки дали и курьерша ваша привезла. Они, вишь ты, и Госкомспорт запросили. Вот что оттуда ответили. А! Так ты кандидат в мастера по лёгкой атлетике. Ух, ты! Десятиборье! Мощно. Это интересно. Сейчас подумаем, куда тебя направить, чтобы от спортивного твоего мастерства была польза армии нашей.
Пока он размышлял Лёха пытался проследить ход мыслей главного редактора, который уговорил ректора института дать бумагу, что Лёха институт закончил пораньше срока, а не отправлен в режим свободного посещения. Главное – номер диплома, серия. Бред полный. Но против бумаг, представленных Тукманёвым, главредом, возражать было нельзя. Глупо и вразрез с его задумкой и планом, который, наверняка, был хорошо продуман и защищён.
– Короче, – сказал майор. – Морская пехота забита полностью. Десант. Вот в десантуре есть ещё три места. Одно под Алма-Атой. Одно – в Туркмении. И вот ещё: карантин и учебка в Туле. Служба твоя будет проходить в сто тридцать седьмом Гвардейском Рязанском парашютно-десантном полку ВДВ. Вот туда и поедешь. Завтра в десять приходи. Билет заберёшь на Рязань. Поезд в четыре пятнадцать после обеда. Вот эту сопроводиловку и своё личное дело завтра захватишь. Из дома возьми еды на три дня и оденься попроще. Щетку зубную, мыло, таблетки от поноса. Поезд – дело для живота заразное. А тебе надо здоровым приехать. Найдешь часть, это недалеко от десантного училища. В городе все знают, покажут. Дежурному по части отдашь эту бумагу, папку с личным делом и поступаешь в его распоряжение. Он тебя и командирует на месяц в учебку Тульскую. Давай, кру- угом! Шагом – арш!!