– Да я вообще-то не хочу руководить, – тихо сказал Алексей.
– Но надо! – тесть тронул его за плечо. – Что нам делать, старикам? Дураков к власти ставить? Если ты умный – стань полезным партии, народу. Не прав я?
– Ну, раз уж еду туда учиться, то у меня потом и выбора не будет. – Весело ухмыльнулся Лёха. – Научусь скрывать правду профессионально. Это же сейчас главное для партийных руководителей?
– Короче, ты езжай, учись, – тесть тоже улыбнулся. – А вот когда вернёшься, посмотрю я на тебя. И потолкуем тогда на равных.
– Ну, с вами на равных… – засмеялся Лёха. – Скажете тоже!
Тёща принесла новое лезвие, Лёха пожал тестю руку и побежал домой брить усы, которые носил с восемнадцати лет. Жаль было брить.
– Ну и как без них? Узнаёшь меня? – спросил Алексей жену. Надя, конечно, не обернулась. Шептала что-то.
Пошел Алексей в спальню, ещё раз глянул на облысевшее своё лицо в трюмо, хохотнул с отвратительной интонацией и разобрал кровать. Читать было нечего, думать ни о чём больше не хотелось. И он уснул, тупо глядя на белый потолок, который ночью выглядел как пустое место, никем и ничем не занятое. Утром он дождался водителя. Лучше бы, конечно, пешком было сгонять, но Лёха не знал – куда. Фотографировали его долго. То подбородок низковато был опущен, то глаза прищурены. Ну, галстук фотограф ему два раза сам поправлял. Ответственная была съёмка. Будто был он членом Политбюро и здоровенный его отретушированный портрет собирались прибить к кремлёвской стене для живых представителей народа и грядущих поколений. На паспорт, кстати, за пару минут сфотографировали. А тут, конечно, документ раз в сто поважнее. Партийный билет члена КПСС.
– Завтра в десять заберете. И на личное дело, и на партбилет, – фотограф сел на стул и взялся читать «Известия».
– Охренеть! – сказал сам себе Алексей, когда вышел .– «Куды мы котимси!»
Так покойная бабушка говорила всегда, когда узнавала из газет, что СССР совершенно правильно поссорился с очередной капиталистической страной.
Проснулся он утром на следующий день в восемь, но жены уже дома не было. До десяти ещё времени оставалось навалом и пошел Лёха к Жердю.
– Еду я учится уму-разуму в Москву, Генаха! – доложил он другу. Жердь собирался уходить. Написал статью. Сдать надо было в редакцию. Поэтому отреагировал он на ходу и быстро.
– Москва – столица, Родины моей!
– В Высшую Комсомольскую Школу при ЦК ВЛКСМ, – добавил Лёха.
– Ну и дурак, – Жердь обулся. – Пошли.
– Ну, жену тесть в аспирантуру пристроил и решил, что я тут один без присмотра жены по рукам пойду и по чужим койкам. Потому и насчёт меня тоже договорился. Ему это – раз плюнуть. На партбилет снялся. В партию примут. Буду образцовым коммунистом.
– Я ж уже сказал, что дурак ты, – Жердь стал медленно спускаться по ступенькам. Нога у него болела. Колено. – С тебя, блин, коммунист, как с атеиста верующий.
Лёха развернулся, не сказал ничего в ответ и пошел за фотографиями. Тихо. Медленно. Подождал с полчаса, забрал и двинул прямиком в обком.
– Мне надо товарищу Альтову передать фотографии. Он просил доставить, – сказал мрачно Алексей дежурному, сидящему за большим столом в углу холла. За спиной у дежурного висела доска размером под два метра вширь и метр ввысь. На доске висели всякие ключи, под которыми краской написали номера.
– Это сколько же кабинетов в обкоме? – нечаянно для себя спросил Алексей Малович.
– Сколько надо, – сердито глянул на него дежурный. – Оставьте пакет. Его помощник спустится и заберёт. Я позвоню.
Выбрался Лёха на волю и автоматически, не думая, направился к стадиону. Сел на нижнюю ступеньку трибуны и смотрел как Николай Ерёмин гоняет начинающих легкоатлетов. Увидел его Николай и подошел. Вынул изо рта свисток.
– Привет, Алексий. Третьего июня выступишь на первенстве области?
– Если пустишь, – ответил Лёха.
– Тогда послезавтра к одиннадцати на тренировку. Прогоним все десять видов и третьего бери хотя бы третье место. Не занимался долго, выше не поднимешься. Но очков команде дашь навалом.
– Ладно, – Алексей поднялся и пошел к маме. У неё в этот день два урока всего. Позвонил по дороге. Она была дома и про ВКШ уже знала. Тёща просветила. Поговорили, и она тоже одобрила выбор Игната Ефимовича.