Азер наклонился к уху Ямачу и спросил шепотом:
— Я скажу пару слов, не против?
— Прошу, — сделав шаг назад, предоставил такую возможность Ямач.
Прокашлявшись, Азер собрался, выпрямился и вздернув подбородок обратился к тем, кто был готов пожертвовать собой ради маленькой девочки, которая не знала, куда ввязывается, отчаянно ища правду и поступая по справедливости.
— Знаю, вы наслышаны о том, что я однажды украл Караджу, но это было не так. Я не крал Караджу, а лишь немного поговорил и она вернулась обратно, никогда в жизни я не приставлю к ее голове пистолет и она знает об этом. Она спасла жизнь моей семье, поэтому я навечно у нее в долгу. За такое короткое время я узнал, как же она дорожит каждым из вас. Помните, как она спасла маленького ребенка от моего человека, который в итоге в тайне от меня работал на два фронта? Она готова пожертвовать ради каждого, отдать последнее, что у нее есть, поэтому я требую от вас невозможного. Найдите мать Чукура и верните на законное место. Не разобравшись, пойдя на поводу посторонних людей, я натворил не мало ошибок, причинив вред Чукуру, но лишь Караджа вернула прежнее величие района. Караджа Кочовалы — сердце Чукура. Вы не сможете жить без сердца Чукура.
— Да я ему, — вновь дернулся Селим, но Азер так и не почувствовал ничего, значит, его вновь сдержали.
— По машинам! — закричал Ямач и мужчины последовали приказу.
Народ расступился, а Азер поспешил в свою машину. Сев вперед, Азер услышал хлопок задней двери и обернувшись увидел Ямача, который невозмутимо смотрел в окно.
— Я все понял.
— А мне глубоко насрать на то, что ты понял, — повысив голос, ответил Азер. — Я верну ее и мне совершенно неважно, что будет дальше. Уже завтра Караджа будет дома. Да, совершенно точно. Вызовем врача, он сделает все, что нужно и через пару дней Караджа придет в норму. Станет все прежде. Я больше не посмею идти на поводу у своей гордости и у тебя. Найди нового шута.
Машина тронулась и мы стали выезжать с района, обгоняя всех остальных, ведь именно я знаю адреса тех, кто сегодня определенно умрет. Изначально мне не нравился Бюлент, но мой затуманенный мозг жил сам по себе. Чего я только не натворил за пол года и ради чего? Почему вообще Караджа хранила эту запись и сколько? Почему не пришла сразу ко мне? Да, я ничего не видел перед собой из-за мести, но видеозапись ясно дала понять, кто на самом деле убийца! Ничего, Крокодил и тобой займусь. Всех уничтожу, а Юджеля заставлю мучиться, как никого раньше. Именно Юджель довел до такой точки, хотя сам уже не в силах даже пальцем пошевелить.
— Вкусный был клубничный тортик, который я принес тебе в палату? — неожиданно спросил Ямач, прервав мои мысли.
— Ямач, не советую тебе играть с моими нервами сейчас, — я поднял автомат с пола машины, перезаряжая. — Любого могу уничтожить.
— Спокойно, Ромео, я не шучу. Просто в тот день его Караджа приготовила. Собственными руками. Клубничный торт — ее любимый по правде говоря. Настолько ли ты знаешь Караджу, Азер?
Действительно прочитал меня, проклятый Ямач! Его проницательность бесила, как в прочем и весь он. Чего он добивается, спрашивая подобное? То, что произошло в Адане только между мной и Караджой, никто посторонний не должен знать.
— Намного лучше, Ямач, чем ты знаешь Эфсун. Единственное у меня не было возможности поспать на коленях Караджи, так что, чтобы ты не задумал — не стоит продолжать тему.
— А почему ты назвал ее матерью Чукура? — не унимался сумасшедший, но я понял его тактику — старается еще больше причинить мне боли.
— Прости, конечно, но я не вижу госпожу Султан на этом месте. Всегда Караджа бегает по Чукуру, не вешает ярлыки на людей, а разбирается. Я знаю обычаи и уверен, что если бы ты в тот день не отправил Караджу из дома с Идрисом, то она бы не убрала руку, когда я бы потянулся поцеловать. Вартолу где?
— Соскучился? Он тоже. Рейс в Германию перенесли на более ранее время, а девочек уже Кемаль освободил за избиение которого ты у меня ответишь.
— Ее племянницу похитили, а он путешественником заделался. Еще смеете про меня еще что-то говорить, — не понимал эту обезьяну и не собираюсь. — Я всегда ставил семью на первое место.
— Теперь она сместится на второе из-за Караджи, — вновь не смог он закрыть вовремя рот. — В свое время я глупо думал, что жена и семья неразделимы, но в итоге понял, что таким образом обрек на верную смерть любимую.
— Ямач, — я прикрыл глаза, стараясь прогнать образ Караджи из звонка. — Каково это пережить? Как заставил дальше жить? Ведь ты… ты не только семью потерял, но и того человека, который единственный знал тебя, читал твои мысли и был готов пожертвовать собой, ради тебя.
Сглотнув, я открыл глаза и посмотрел в зеркало, заметив задумчивого Ямача, который отлично скрывал свою печаль, но я знал, что многое он прячет.
— Одно дело, когда тебе просто приходить весть, что твою жену убили, допустим, выстрелив в голову, без мучений, а другое… Просто представь, что от тебя зависит жизнь любимой, которая не может дышать захлебываясь водой, а тебе как будто руки отрезали, ноги отказали, голос пропал и ты никак не можешь помочь. Лишь наблюдаешь и ничего не сможешь сделать. Воздух в ее легких заканчивается, а ты виноват в этом, ведь по твоей вине она там. Обещал тысячу раз защищать, быть опорой, но стоишь и ничего не сможешь сделать. Но не бери на свой счет, Азер, — меня похлопали пару раз по плечу. — Я чувствовал разницу, когда приходили конверты на Сену, Акшин и Аличо. Первые конверты выворачивали душу, внутреннее чутье подсказывало, что все уже предрешено, но не обращаешь на это внимание, ведь ты сможешь спасти своих любимых, всегда мог. Аличо же был жив и в глубине души я это знал. Караджа тоже останется жива, ведь она знает, что если сдаться, то ее дядя Джумали на том свете найдет. Ты же в курсе, каково тебе придется? Наша семья очень сложная, Азер и тем более мы все тебя недолюбливаем.
Наш разговор прервал звонок моего телефона и я сразу отпустил автомат, принимая вызов. Караджа лежала на коленях Йылмаза, а телефон опустили на пол и теперь я мог ее видеть.
— Я оставлю вас ненадолго. Поворкуйте, голубки, — вновь услышал я тот противный голос.
Я почувствовал шевеление сзади и теперь Ямач вместе со мной смотрел на экран. Караджа тряслась и Йылмаз снял пиджак, накрывая ее поверх своего пальто.
— Караджа, не сдавайся, девочка. Прошу тебя. Йылмаз, что с вами произошло за это время? Какого черта ты вообще это допустил?
— Прости, брат, но мы были в меньшинстве. Карадже вкололи еще больше дозу и она не в порядке.
— Где вы? Ты заметил что-нибудь? Йылмаз, хоть раз не разочаруй меня! — молил я, смотря на бледное лицо малышки.
— Лишь, когда нас выводили из машины. Мы где-то за городом, но где — не знаю.
— Караджа, как ты? — уже Ямач обратился к племяннице. — Поговори с нами и тебе станет легче. Что ты чувствуешь?
Она провела рукой по лицу, прикрывая глаза и я вновь увидел слезы. Не могу смотреть на ее муки.
— Мне одновременно холодно и жарко, дядя. Акшин тоже самое чувствовала. Пожалуйста, пускай уже все это закончится и я пойду вслед за ней. Я не вижу смысла жить, когда так больно. Все болит. Я….я хочу еще дядя. Мне нужны наркотики, — ее нижняя губа задрожала. — Они помогут унять боль. На время, но помогут.
Я сжал зубы, осознавая свою беспомощность. Да, я раньше приходил в ужас от количества жертв, которые умирали от этого яда, но видеть, как мучается малышка — адски тяжело.
— Караджа, не думай о наркотиках, — я не мог ничего говорить, потому что не зная места я бессилен. По моей вине она там оказалась. Я допустил этому случится.
— Я хочу пить и еще сладкое. Хочу те вафли, которая готовила мне Садиш, когда я болела, — шмыгнув носом и не переставая дрожать, стала хоть немного возвращаться к реальности Караджа.
— Так, борись с тем, что у тебя внутри, Караджа и мы лично поможем приготовить эти вафли. Караджа, ты у нас боец, самая сильная девочка Чукура! Ты будешь бороться и тем самым поможешь нам. Одна команда, помнишь?