— Ты как ледышка. Пошли в дом, — отец накинул на меня свое пальто, вновь обняв и покачивая.
Подняв голову, я ответила ему тихим голосом:
— Я подожду их на крыльце, папа, — я услышала пораженные возгласы, но поправила себя. — Привезут их тела. Можно я дождусь?
Наверняка от них хоть что-то осталось, но мне нужны доказательства их смерти. Убедиться, что это не очередной ночной кошмар.
Потеряв счет времени, я сидела в гостиной, пялясь в голую стену, игнорируя всех стоящих в комнате и их перешептывания. Не позволила отцу трогать меня, когда зашли в дом, почувствовав брезгливость. И он предал Чукур однажды, ради денег и власти. Простили, но старые чудища спрятанные вылезают из шкафов и все летит в общую кучу. Я ждала, а часы, тикая действовали на нервы. В том лабиринте точно также тикали часы. Интересно, а мама с Акыном мучились, умирая? Им тоже включили отсчет?
— Караджа, прости меня, — бабушка присела рядом, протянув руки, но я шарахнулась от нее, как от призрака, пододвигаясь к противоположному краю.
— Не трогай меня, пока я не приду в себя, ладно? Если конечно вообще приду, — я стала постукивать ногой в такт часам, надеясь таким образом поторопить то, не зная что.
Дождалась. В дверь постучали и я подорвалась, отталкивая всех со своего пути и первой оказалась в прихожей, открывая шире дверь и застывая. Схватилась за косяк, чтобы удержаться на ногах и второй рукой, зажала рот, чтобы не закричать. На крыльце стояла мама, целая и невредимая, хоть и зареванная, а рядом весь в крови Азер и на разорванной кофте заметила ожоги. В очередной раз я убедилась в своей подлой сущности. Но, где же тогда, Акын?
— Мама? — переспросила я на всякий случай, а она сделала шаг и обняла меня.
Я же смотрела за ее плечо, не решаясь обнять в ответ. Азер потупил взор, а я все же провела по спине мамы рукой и отстранив ее, спросила:
— Где Акын? Что он хотел?
— Я… — она шмыгнула носом. — Очень виновата перед вами. Акын, не сын Селима и он узнал об этом.
— Что? — встревоженный возглас бабушки, но по папиному лицу я поняла, что он знал, ну или догадывался.
— Акын приставил нож к моему горлу и мы почувствовали запах дыма. Я хотела бежать, но Акын последовал за мной. Я очень виновата. Азер, — она повернулась к нему, — он меня спас, а после ничего не помню.
Никто кроме Азера и Мелихи не знал о тесте, поэтому я знаю, кто подстрекнул к этому. Он спас мою мать, но уничтожил моего брата, влезая туда, куда не следует. Я должна поступить правильно. Пускай до конца жизни буду винить себя, но спасу Азера от гнева моей семьи и от собственного злого рока.
— Оставьте нас с Азером, — попросила я свою семью и они осознав прошлые ошибки ушли, а я же не поднимала головы. Мне станет очень стыдно.
— Ты сказал. Вот, что произошло в итоге. Макбуле, Акын, а кто дальше? Не осталось ничего прежнего. Я перечеркиваю прошлое, Азер и вступаю в будущее одна. С меня довольно. Очередное обещание, которое не смог выполнить. Ты нащупал мой предел. Уходи, я больше не желаю тебя видеть.
— А теперь подними свои глаза и скажи тоже самое, глядя на меня. Хватит тебе смелости, розочка? Правду, настоящую, прямо глядя в мои глаза.
Я не решалась поднять головы. Да, тяжело лгать ему прямо в глаза, особенно после последних событий.
— Не можешь. У тебя случилось горе, а на дворе ночь. Тебе нужно выспаться, а в таком состоянии мы наговорим друг другу, много чего лишнего. Я, пожалуй, пойду.
Азер на самом деле уходил, стал спускаться с крыльца, а я сильнее сжала в руках косяк двери и крикнула:
— Повернись!
Я смогу сделать. Ради нас двоих. Мы не можем существовать вдвоем, но по раздельности все получится. Стоит нам сблизится, как кто-то умирает, причем по нашей собственной вине. Азер развернулся на пятках и мы встретились глазами. Ты сможешь, Караджа. Играть стерву проще простого. Вздернув подбородок, я спросила у него:
— Помнишь на этом самом крыльце, я вручила тебе корзинку апельсинов?
— Не стоит, Караджа, — отмахнулся он, зная, что у меня на уме. — Не корми очередную ложь. Я знаю, что ты делаешь это специально, чтобы спасти меня, но я все равно не сдамся.
— Я до сих пор не могу забыть того секундного испуга, который промелькнул в этих самых глазах. Все умирали от апельсинов, но госпожа Фадик и твои братья, сестры живы, но я показала своим жестом нечто другое. Отобрала у тебя семью? Отобрала без проблем. Растоптала в той больнице тебя, когда ты даже на ноги нормально встать не смог? Сделала.
— Караджа, остановись, — прорычал он, а я же применила не мало усилий, чтобы произнести следующее.
— Влюбила в себя и заставила наколоть татуировку? Как по щелчку пальца. Ради меня отказался от мести? И это сделала. Теперь ты свободен, Куртулуш. Твоя миссия закончена.
Его челюсть сомкнулась, а в глазах плескался огонь. Дотронулась до раны. Азер изначально сомневался в моих чувствах к нему, вот и итог. Его худшие подозрения подтвердились. Не выдержал и повернулся, ступая твердо по земле и я ужаснулась, увидев его спину. Шрам от ожога останется надолго. На сердце же не так виден. Я истинная внучка своей бабушки, но она намного эгоистичнее, получила все сполна, а я же должна отказаться, чтобы спасти тех, кто не заслуживает моей любви.
Поднялась в свою комнату, переоделась в черный костюм, засунула в сумочку кошелек и спустившись в низ, стала обувать сапоги, но возник папа передо мной, заявляя:
— Ты никуда не поедешь.
Игнорируя его, я потянулась к черному пальто, накидывая и застегивая. Выпрямившись, обратилась к отцу.
— Я не просто так испытала невыносимые страдания, поэтому пойду до конца, отец. Не остановишь меня. Разве до сих пор не понял?
— Не понял чего?
— Чем больше запираешь меня в доме, тем больше увеличиваются мои шансы на смерть. Не могу находится в месте, которое кишит лицемерами и эгоистами. Не бойся, я поеду с другом полицейским, а он проследит за моим состоянием и чтобы я не натворила делов. Народ разошелся. Браво, как же быстро с людей спадает траур.
Развернулась, чтобы открыть дверь, но папа задал мне вопрос напоследок:
— Аяз до сих пор заботится о тебе?
— Скорее мы преследуем одну и туже цель. Прошу, хотя бы сегодня побудь с мамой, как бы тебе противно от этого не было.
Вышла из дома и около ворот уже стояла служебная машина Аяза, который удивился моему виду, когда я села рядом с ним.
— Куда едем? — вот тот самый Аяз, который с детства не лез туда, куда не следует, когда обстановка накалена до предела.
— В одно место заедем, а потом к Азеру домой.
Аяз остановился около ворот, а я вышла из машины, прихватив с собой пакет и подходя к госпоже Фадик.
— Держите, — она взяла протянутый пакет, не ожидая явно.
— Зачем?
— Как я понимаю Азер дома? — Фадик кивнула. — В больницу не поехал и вашу помощь не принял?
— Верно. Ты хорошо его изучила. Передать ему и сказать от тебя?
— Буду вам благодарна. Прошу, больше ничего не спрашивайте, госпожа Фадик. Мне пора идти.
Аяз заехал к себе домой, чтобы переодеться и прихватить нужные папки, а я осталась ждать в машине. Опустошенная. С Азером я поступила подло, но так будет лучше. Мое проклятие доберется и до него, сегодня я потеряла брата, кольцо которого держала в руке. Мы съездили на место пожара и я нашла единственную память от брата. Почему-то я не могла отдастся скорби, не так как с Акшин и Сеной. В моей груди до сих пор горела надежда. Но на похоронах, я уверена, смогу избавится и отпустить Акына. Скорее всего мое сердце не хочет отпускать, того маленького мальчика, который не осознавал, что делает.
В окно машины с моей стороны постучались и я вздрогнула от страха. Неужели он во мне до сих пор присутствует? Повернув голову вправо, выпучила глаза, не ожидая его увидеть.
— Выходи, — сквозь сжатые в оскале зубы, приказал Азер, а я последовала ему.
Зажав в левой руке перстень Акына, вышла из машины, прижавшись к двери и не решаясь поднять голову. Азер в бешенстве, вокруг не души, конечно, кто посреди ночи будет стоять во дворе и посмеет отвлечь. Точнее не отвлечет Азера, который в бешенстве.