— В очередной раз отказалась. В палате больницы не выслушала, забрала мою семью и с легкостью ушла. Ты ко мне не безразлична, иначе бы не принесла лекарства, не приготовила кексы, убив не один час. Притворяйся перед кем угодно, но я вижу тебя насквозь, — каждое его слово было пропитано агрессией, направленной и вызванной мной же. — Сегодня тоже не выслушала. Сильная, независимая женщина, которая решает за всех разом? Тогда почему же в том лабиринте я нашел тебя разбитой? Почему стал единственным, кто искал тебя, когда твой дядя Ямач был на тот момент с Эфсун, которую спас от меня? Почему его волновала жизнь той, кто вкладывала бабки за убийство твоих любимых, а не единственной племянницы? Я, — стукнула себя в грудь Азер, продолжая вымещать справедливую злость на мне, — именно я всегда стоял рядом с тобой. От начала и до конца, чтобы между нами не происходило.
— Дядя был с Эфсун? — очередной смертоносный удар по раненой без этого души. Ямач, которого я знала, не поступил бы так.
— Да, сказал спасти тебя, а он позаботится об Эфсун. Больно, Караджа? А мне по-твоему черт возьми приятно, когда ты раз за разом отказываешься от меня, как от дворняжки? Я человек, Караджа, взрослый мужчина и твоя жертвенность не принимается. Не буду стоять на месте, пока ты строишь из себя сильную. Видел, умирал вместе с тобой, но одна ты не выдержишь, а я не выдержу без тебя. Отныне ты со мной.
— А смерть моего брата принимается? — даже одно предложение, всего лишь одно режет меня на куски. Разжав левую руку и вытянув, показала тот перстень. — Как я могу стоять на похоронах собственного брата и молчать, что именно ты послужил его смерти?
Я подняла голову и увидела разочарование. Опять принизила его, но однажды я уже говорила, что между нами есть прошлое от которого не избавится, а в реальном времени мы продолжаем ошибаться и от наших ошибок погибают наши семьи.
— Жаль, очень жаль, что ты так обо мне думаешь. В очередной раз Караджа Кочовалы показала свою сущность. Да, я слышал твой крик, когда вытаскивал твою мать из дома, но ты не знаешь, что там произошло. Не знаешь и в очередной раз додумала все сама. Когда лежала на земле, рвалась в горящий дом, проклинала меня, посчитала, что я тебя предал. До меня наконец-то дошло, — Азер взялся за голову, шагая взад и вперед.
Я такая, Азер и мою грязную душу ни чем не очистишь. Значит, не искренняя, моя любовь подделка, раз так подумала и Азер только что понял. Так будет правильнее. Разочаровывайся во мне, прошу. Не иди за мной. Спасай себя и свою семью.
Азер повернулся ко мне спиной и за пальто я не смогла разглядеть того ожога, но с памяти не стерлось. Если я бросилась под пули, ради его сестры, то он вошел в огонь, ради моей матери. Его вина в том, что он рассказал Акыну. Я убрала перстень в карман. Вот очередное доказательство, что мужчинам не все подвластно. Разговоры не их прерогатива.
Я не могла выносить его мучений, как на его лице читалось неверие и злость направленная на меня. Предала и буду предавать, когда речь заходит о моей проклятой семье. Мы не Куртулуш, а Кочовалы, которые обожают наносить самым близким удар за ударом, подножку за подножкой, а потом без зазрения совести просить прощения. Нужно остановиться прямо сейчас.
— Поезжай домой и помажь мазью ожоги, — произнесла я, покосившись на Азера и открыла дверь, собираясь садится.
Меня остановили, положив сверху руку на мою ладонь, которая держала дверь, а вторая обняла за талию. Азер же уткнулся лбом в мой затылок, прошептал на одном дыхании:
— Акын жив…. Так нужно, чтобы все думали о его смерти. Прости, но это лучший выход. Кочовалы должны считать его умершим.
Ненависть всполохнула во мне и развернувшись, я оттолкнула Азера, уперев руки в грудь и закричала:
— Что прости? Ты хоть сам себя слышишь? Я тут сгораю секунда за секундой, храня своего брата, а ты умалчивал, что он жив?
Потупив взор, Азер огорошил меня очередной новостью.
— Когда я приехал вслед за твоей матерью, то увидел, как дом горит и заметил Муртазу с канистрой. Он смог убежать в то время, как я бросился в дом, услышав крик твоей матери. Акын не в порядке и я знаю, что в этом нет его вины. Вспомнил все, что ты говорила. Он на самом деле хотел убить мать, Караджа и сделал бы. Да, я рассказал ему правду, но только тогда, когда увидел раны Дуйгу, оставленные Муртазой. Взбесился и не смог совладать. Акына не ты, не твои близкие не найдут, пока он не поправится и я сам лично не утвержусь в его стабильности. Ты должна провести похороны, Караджа, потому что после того, как я убил Макбуле, Эфсун направила бы весь гнев на него. Кочовалы разве приняли бы Акына, узнав, что он собирался зарезать мать? — Азер не останавливался и добивал меня. Не такого я ожидала от нашего разговора. Мой брат жив.
— Не тебе это решать, — сухо пробормотала я, а сама видела смысл в сказанном.
— Нет мне, когда речь заходит о тебе. Собираешься рассказать близким о тетушке Недрет? Запятнать ее память? Караджа, ты спасла мою семью, достала из нее все светлое, что имелось, а свою хочешь уничтожить? Тогда для чего такой длинный путь сделала? Не ради них, а против? Кочовалы достаточно, Караджа.
Я провела руками по лицу, скатываясь вниз и села на колени. Все это уже напоминает страшный, адский сон, который не заканчивается. Похоронить и возродить брата за одну ночь? Легче простого. Азер потряс меня новостью и поступил по-мужски. Не бросил Акына, а спас, не смотря на прошлое.
— Ты должна принести весть о его смерти, Караджа. Устроить похороны. Сейчас Кочовалы уничтожат твоего брата и правда их не остановит. Доктор сказал, что его мозг и нервная система очень сильно травмированы и пройдут годы, прежде чем он восстановится.
Не только Акына убьют, но и Азера, который захотел его покрыть. Теперь точно нельзя отступать. Мы начнем без Вели. В меньшинстве, но сделаем все, что в наших силах. Азер лишь будет мешаться и идти в не плана. Он пройдет проверку на прочность и ответит за свой поступок.
— Ты лишь в очередной раз наносишь мне вред, Азер. Знаешь, что я даже пойти на похороны пойти не смогу, ведь закапывать гроб в котором пусто для меня невыносимо, когда я знаю, что мой брат жив. Я даже матери в глаза не смогу посмотреть. Из-за тебя. Уйди с моих глаз долой. Мне невыносимо смотреть на того, кто просит похоронить моего брата живьем, — вот сейчас ты развернешься и забудешь о своих словах. — Насильник. Навсегда останешься им. Я не смогу быть с тем, кто услышав правду набросился на меня, как животное.
— Ты же так не думаешь… — покачал головой и стал садится, но я дернула рукой, чтобы не смел.
— Думаю и буду думать. У тебя до сих пор кроется внутри обида на насильников сестры и выместишь злость на мне, когда вскроется новая правда.
Он не остановится, когда узнает, что я замешана в собственном похищении. Точнее организовала от начала и до конца и заставила его братьев подыграть. Пускай лучше забудет меня, не зная о той лжи. Если Азер узнает, то Акиф и Йылмаз станут для него предателями, но я не могу перенести вину на них, ведь она лежит полностью на мне. Кто-то может не сможет молчать и расскажет, тогда я не смогу выдержать. Серьезно. Лучше остановится сегодня и не доводить до конца, разрушая.
— Скажи, что ты не любишь меня и я уйду, Караджа. Сотру татуировку и окончательно забуду тебя.
Как я могу сказать, что не люблю, если ни разу даже не признавалась? Это выше моих сил. Мой взор потупился, а я укусила губу, не решаясь. Караджа, он выживет и Кочовалы не тронут его. Муртаза слишком много раз оказывался рядом, чтобы услышать нужное и обвинить Азера. Я не могу рисковать.
Сидя на холодном асфальте, мое сердце бешено билось и в темноте ночи было произнесено четкое, гадкое и разрушительное:
— Я не смогу полюбить животное.
Которое находилось когда-то внутри тебя, договорила я про себя и закончилось. Заметила, что Азер отступил и ушел, как ни в чем не бывало. Сдался. Поверил. Мои руки опустилась и я подняла голову, уткнувшись затылком в машину и замычала в бессилии. Отказалась ради того, чтобы закончить. Сегодня все решится.
Аяз отвез меня в дом Вели, сам пошел на кухню, а я спустилась в подвал и положила лист на тумбочку. Повернулась к животному, которое пошло не по тому пути. Его отец не смог остановится, а в итоге мой дедушка виноват, моя семья расплатилась. Очень комично, семья Кочовалы развалилась из-за непостоянства мужчин образовавшееся в природе. Байкал, дедушка, отец Юджеля не смогли поделить женщину легкого поведения и сотни людей погибли. Мое нутро полностью уничтожено из-за того, что мужики не поделили женщину для перепихона. Полный отстой.