— Машина, говоришь, ждет? — встала она и взяла свой рюкзак, вешая на плечо.
Теперь же я обратила внимание на ее одежду. Слишком короткое клубное платье, коленка перебинтована, но полусапожки симпатичные, нужно будет такие же прикупить. Меня привлекло кольцо на ее среднем пальце.
— Любишь тюльпаны?
— Обожаю до ужаса. Значит, до встречи? — а она авантюристка, каких еще поискать надо.
— До встречи.
Заехав в дом к Эфсун, постучалась, оглядывая поместье. Охрана даже боялась подходить. Да, я теперь опасна даже без оружия. Девушка растрепанная появилась передо мной в майке и черных лосинах. Я заметила перевязку на плече. Ну Дуйгу, получишь же ты у меня. Махнув подбородком в сторону ее плеча, не удержалась от комментария:
— Бабушка у меня чертовски меткая. Удивительно, вроде из кухни не выходила, а стреляет получше наемного киллера.
— Ты пришла похвастаться или по делу? — не вынесла моего вступления Эфсун.
— Я выиграла, а ты должна собрать вещи и уехать, — достав из сумочки билет и сложенный листок с адресом, протянула ей и не решительно Эфсун взяла, читая. — У тебя всего лишь три дня, чтобы поехать к Ямачу — дальше тебя не впустят и вообще переведут в другую часть света, чтобы подстраховаться. Он же сказал тебе пойти вместе с ним, почему отказалась?
— Не знала правды. Когда я была привязана и вместе с твоими родственниками смотрела тот ужасный фильм… ты очень опасна, Караджа. У меня никого не осталось. В тот день, я отказалась, потому что во сне, когда Ямач лежал на моих коленях в последний раз, признался в чувствах к Сене. С мертвой бороться не стоит — заранее проиграю.
Не умеет делать детей, Байкал, определенно не умеет. Один тупее другого и чем дальше мы продвигаемся, то начинаем сомневаться в трезвости ума этой женщины.
— Вот ты редкостная дура, конечно. Я дала тебе билет, решай, если ты его любишь, а мы обе знаем, что ваши чувства взаимны и ты не Сена, а его единственный шанс прийти в себя, то прямо сейчас возьмешь в зубы билет и вещички под мышку и поскачешь в аэропорт. Не разочаровывай меня окончательно.
Я потопала в сторону ожидавшей меня машины, вместе с мужиком, который не нарадуется своему расширившемуся бизнесу благодаря мне и боится потерять золотую антилопу.
— Караджа, Азер жив.
Она заставила меня остановится и повернув голову, бросила через плечо:
— Знаю.
— Откуда? — искренне удивилась Эфсун.
На самом деле, лишь к двум стульям были привязаны веревки: Азера и Эфсун. Если плечо Эфсун повреждено, то спасибо Дуйгу, но пусть только Каан попробует меня разочаровать. По команде они дернули веревки на себя, чтобы в двоих заинтересованных мне людей не попали, но и это не смогли сделать.
— Я уверена в своей семье. У тебя никогда такого не было, но появился мужчина, которого ты можешь спасти и если тебе это действительно удастся, то получишь невероятную отдачу и узнаешь, что никто так сильно не любит, как Ямач. Все в твоих руках, Эфсун.
Человек, господина Ювера уже отвез мою тезку домой, а я в то время, заезжала вместе со своим уже партнером по бизнесу в Чукур. Машина пропустила грузовик, а мы поехали следом, не отставая. Даже не верится, что все закончено. Освобождения и расслабленности не чувствуется. Прежняя разбитость и какая-то невыносимость. Без него мне всегда будет чего-то не хватать.
Водитель Ювера припарковался возле кофейни, как и грузовик, а из нее самой вышел папа, Салих, Джумали и Дамла. Дождались все-таки, а я хотела свалить по-быстрому, но не получилось. Ювер, слегка толкнул меня в плечо, приводя в чувство. Да, в сон клонило жутко, после приключений последних дней он мне крайне необходим.
— Вот это самое главное, Караджа. Твоя семья, какие бы не сделали ошибки, по-прежнему ждет тебя и если они накричат, то лишь потому, что волновались и боялись за тебя. Возможно, и покинешь Чукур, но Кочовалы и Чукур неразделимы. Отказавшись от района, откажешься и от семьи тоже.
— Не правда. Вы говорите также, как и Ямач, но взгляните на каждого в нашем районе, господин Ювер. Обыщите каждый уголок, познакомьтесь с каждой семьей и поймете, что никто не понес таких жертв, как Кочовалы. Они истинные жители Чукура, потому что знали законы этого места, а мы заняли трон и не разобрались в них и вот к чему пришли. Кочовалы в одиночку спасают Чукур, но забывают, что Чукур — это не один человек, а огромная семья, которая должна быть рядом во время битвы. Мне пора. Еще увидимся.
Я открыла дверь и когда наклонилась за сумкой, господин Ювер ответил:
— Так или иначе, кабинет прямо сегодня начнут подготавливать. Увидимся.
Захлопнув дверь, дождалась, когда машина развернется и решилась повернутся к своим родным, которые не находили себе уже места от переживания. Тут к ним присоединились Джеласун и Меке, заострив внимание на моем наряде. Да уж, нужно все-таки было переодеться. Но уже утро и в каком темпе я работала, нельзя было и минутки уделить на переодевания.
— Где ты была? — отец, явно не в духе и я заметила, что он чересчур взвинчен. Конечно, его лучшего брата я отправила в неизвестном им направлении и не собираюсь рассказывать.
— На свиданку ходила? — влез Меке и получил звучный шлепок по затылку от дяди Джумали и ойкнул, почесав ушибленное место.
— Ну, я к врагам хожу при полном параде. Как вы? Понравился кинотеатр? Я посчитала, что пистолеты намного лучше подойдут, чем попкорн и газировка. Кстати, нужно занести ящик Аличо газировки, чтобы отпраздновать победу.
— А я попкорн ждал, — протянул Салих, единственный, кто был рад моей выходке, а отец же повернул голову к нему. — Чего? Злишься, что дочка в одиночку Стамбул завоевала, чего вы несколько месяцев не могли сделать? Вот сядет на трон и тогда вам всем поотрывает малюсенькие…
— Салих! — закричал дядя Джумали, а Дамла успокаивающе погладила его по спине, сочувствуя мне.
— Никакой трон не займу. Открывайте!
Рабочие поспешили сорвать ткань с грузовика и перед нами показался полный кузов денег. Наследие Байкала. Все до последней лиры. Я приметила Метина и Кемаля, справа от меня, а также Каана с Дуйгу и обратилась к ним:
— Разделите деньги должным образом и раздайте всем жителям Чукура. Сходите также в больницу, закупите оборудование и оплатите дорогостоящие операции, которые должны быть проведены в скором времени за границей. Я сегодня уезжаю, поэтому отец тебе больше некого отчитывать. Живите с мамой так, — выдохнув шумно, я продолжила, — как хотели долгие годы. Мне предложили работу, а на жилье деньги точно есть. Спасла Чукур, завоевала Стамбул, сделала вам подарок, так что не оплошайте. Можете меня винить в чем угодно, но честно — хуже не сделаете. Я выжита до дна. Ничего не осталось, — вздернула легко плечами. — Я пошла к бабушке, кто знает, может в очередной раз получу отрезвляющую пощечину и приду в себя, но тут, — я показала на сердце, а потом на голову, — даже дубинкой не выдолбишь то дерьмо, что я испытала. Доброго дня.
Проходя мимо потрясенных лиц, шла вперед, кутаясь в курточку, чувствуя наконец-то холод. За два дня не чувствовала, а здесь прям знобит. Не буду плакать, ни за что. Много пролила слез, осталось собрать вещи и уезжать отсюда. Вернула, нет придала величие Чукуру такое, какого отродясь не было, даже при открытии. Стуча каблуками, я заметила, что люди стали выходить из своих домов, образуя большой коридор к моему дому и захлопали в ладоши, аплодируя. А вот и Али, который стоял около моих ворот и закричал:
— Народ! Чукур — наш дом! Идрис — наш отец, — остальные запричитали. — Караджа — наша мать! Чукур — наш дом! Идрис — наш отец! Караджа — наша мать!
Вот к чему мы и пришли в конечном итоге. Внучка, стала стоять рядом с дедушкой, но это не правильно. Сопровождали меня кричалкой до самого крыльца и когда я вошла в дом, то заметила в гостиной бабушку. Не совсем радостная от того, что в итоге отомстили за ее семью. Переобувшись, не снимая куртки, подошла к ней, неловко замявшись:
— Никакая я ни мать Чукура. Не волнуйся, не отберу твой трон. Соберу вещи и уеду отсюда, чтобы ты не видела меня больше.