— Узнала об убийце моего брата и все равно продолжала дурачить. Как ты могла? Чтобы ты почувствовала, если бы меня накачали?
Не выдержав, отошел от меня, оглядываясь и подойдя к столу, замахнулся и разбил зеркало одним ударом кулака, но не хватило. Обошел столик и стал бить руками по стене, стараясь успокоиться и не навредить мне. Ради меня борется со своим существом. Да, такая я плохая. Достойна твоей ненависти.
— Уничтожала. Ломала меня своими криками, а на самом деле играла роль. Подло. Грязно, — между ударами рычал мой любимый мужчина, а я зарыдала.
— Остановись. Прошу, — поджав губы, попросила я и всхлипнула, заметила его кровь на стенах.
Думала слезы закончились, но нет, девичий организм так устроен, а мужчина постоянно затрагивает нужные струны нашей сущности. По нашей же ошибке.
— Остановится? — его плечи стали методично двигаться от утяжеленного дыхания. — Ты остановилась? Что мне делать? — в мгновение ока подскочил ко мне и встряхнул, вырывая из меня вскрик. — Как я могу уверен, что ты мне не солжешь больше? Как смогу смотреть в глаза и верить, что ты в очередной раз не предала меня, задействовав моих братьев? Как? — его голос надломился, а руки стали гладить мои щеки, дрожа. — Я полюбил тебя. Отдал всего себя, а ты же до сих пор беспокоишься лишь о себе и своей семье. Мне нужна ты полностью, но ты не перестаешь жертвовать собой ради семьи. Я отдал тебе свою семью, готов уничтожить бизнес, а в ответ я ничего не получил. Твое «нет», как пощечина в мою сторону. Я больше не намерен наслаждаться тобой лишь на половину и ждать очередной лжи.
Азер наклонился, закрывая глаза, как будто собирался поцеловать, но вот его руки опускаются и он уходит. Дверь заперта и не выдержав, выбивает с ноги, но я успеваю ему бросить через плечо, крича:
— Не могу! Да! Я пошла на это лишь потому, что увидела наших дочерей во сне, которых погубили наркотики. Твои гребанные наркотики с которыми ты не завязал продавать! Не позволю… не смогу потерять кого-то еще от них. Своей выходкой я в глубине души хотела, чтобы ты сам, без моей просьбы уничтожил бизнес, но тебе важны деньги, а не я. Иди, чтобы мои дочери не страдали! Чтобы я не познала и ощутила материнства! — закричала я сильнее и упала на колени, схватившись за голову. — Не познала замужества и перестала убивать! Я не хочу быть плохой. Уходи. Убирайся из моей жизни.
Скатившись на пол, обняла себя за колени, укладываясь на холодный пол и заглушая рыдания. Вот теперь точно конец. Все сказали. Вытащили наружу темную сторону, своих дьяволов. Я плохая, но и ты не лучше. Я лгу и заставляю тебя лгать. Причиняю вред, вынуждая ответить тем же. Мы показали себя настоящих и сил разбираться, кто прав и нет у меня уже нет. Свернулась клубочком, как в детстве, плача от своего бессилия. Да, я боюсь всего, что перечислила. Я пошла на убийство только после встречи с ним. Меня учили убивать, знаю, но только он подстегнул меня к убийству, заставил защищаться и теперь я монстр. На месте Ибрагима, когда-то был Иса — отец Аяза и у него возможно тоже есть семья. Лишь Муртазу мне не жалко. Он ответил за смерть Аджара.
Мое сердце не выдержало, разум не выдержал и я отключилась, вздрагивая периодически во сне.
Проснулась лишь от того, что меня перетаскивали на кровать и когда стали накрывать, сонно попросила:
— Не надо. Я плохая. Не нужно заботится.
Открыв глаза, увидела перед собой отца и несказанно удивилась. Посмотрев на время, поняла, что пора. Нужно собрать вещи и пока Чукур спит уехать. Дуйгу должна уже ждать около дома.
— Не уезжай. Я был плохим отцом. Знаю, но обещаю исправится. Лишь узнав, что Азер влюбился в тебя осознал, что моя дочь выросла и испугался, что ты покинешь дом, найдя заботу и поддержку в другом доме, когда я не смог тебе этого дать, — папа все же накрыл меня пледом, погладив по ногам. — Ты права во всем. Взрослая девочка, но Караджа внутри тебя сидит обидчивый, маленький ребенок. Мы с Джумали сожгли час назад все его склады, — поделился он новостью, но меня это никак не тронуло.
— Построит новые. Восстановить нас прежних невозможно. В Адане хоть немного, но мы были настоящими. Все в прошлом, отец. Я прощаю тебя, но мне нужно уехать.
Дверь уже установили обратно и вошла Дамла, прикрывая за собой и подошла ко мне молча, протягивая какой-то листок. Папа включил ночник и я не удержалась от вскрика.
— Дамла? — у меня образовались слезы на глазах, но только уже от радости. — Это правда?
— Да. Правда, — Дамла села с другой стороны и погладила свой еще плоский животик. — И я выбрала уже имя — Караджа.
— Три Караджи в природе — уже перебор, — заметил отец, но добавил с теплом в голосе. — Мне тоже нравится.
— Останься ради нее, Караджа. Покажи пример и только тогда уезжай, — взмолилась Дамла. — Она также, как и Идрис имеет право на тетушкину заботу. Я ничего у тебя не просила, но останься ради своей племяннице, Караджа.
И Дамла сама не выдержала, заплакав. У нее гормоны, простить можно, а я просто умалишенная. Отец же цокнул и притянул нас в объятия, покачивая. Вот теперь я чувствую дома, честно. Не хочется бежать, а лишь замедлить время, чтобы насладиться подальше светлыми моментами. Плохих нам уже достаточно. Дамла вытерла слезы и переспросила:
— Останешься?
— Не дави, Дамла, — попросила я, а грудную клетку невыносимо сдавило. Специально делают так, чтобы я не сбежала.
Отец же погладив меня по спине, попросил:
— Поговори с бабушкой — она ждет тебя в гостиной. Тогда и примешь решение. Платье переодень от которого у нее чуть сердце не остановилось, когда ты озвучила с какой целью его и кто покупал.
В его словах есть резон. Маму мне было жалко и я не хотела ее покидать из-за того, что беспокоилась, что она расскажет про Акына. Папа же раз в год, но стал проявлять отцовскую заботу, Салих же всегда на моей стороне, Садиш и Дамла, считаются моими сестрами.
Накинув серый спортивный костюм, умыла зареванное бледное лицо и как только вспомнила лицо Азера, поспешила спуститься к бабушке. Дом погрузился в тишину и не мудрено, время уже не детское и все должны спать, а я же нарушаю режим. В гостиной светил свет и войдя, я чуть в косяк не врезалась от неожиданности. Бабушка сидела в халате, а перед ней несколько пиалок с клубничным мороженным, а по телевизору уже включен мой любимый мультик «Том и Джерри», который она редко позволяла в детстве смотреть. Осторожно ступая, я все же дошла до дивана и не решалась сесть, подозрительно посматривая на мороженное. Как будто во сне.
— Присаживайся, — похлопала рядом с собой бабушка и потянулась за пледом.
Когда я осторожно села рядом с ней, то меня укрыли и притянули в родные объятия, положив мою голову себе на грудь и поглаживая волосы. Как в детстве. Так, только не плачь, Караджа. Такими темпами и дом потопить не долго.
— Я хочу попросить прощения у тебя. Не смогла вовремя отказаться от любимого и не уберегла вас. Хотела поступить правильно и выдать замуж за Азера, чтобы ты не сопротивлялась своему сердцу, не глушила чувства возникшие в тебе, чтобы не зачерствела. Извини, что влезла, куда не следовало. Ты же моя маленькая девочка, — у бабушки покапали слезы, которые упали на мою уже мокрую щеку. — Как я смогу тебя отпустить? Здесь я хоть вижу, покушала ли ты, все ли с тобой в порядке, не заболела ли ты. Я лишь боялась за тебя, что ты взвалила на себя непосильную ношу и правильно. Ты разбита, бабушкина роза. Что я могу сделать для тебя?
Нежные, родные, но такие редкие поглаживания успокаивали, но не восстанавливали меня. Совсем тихо, пробормотала я, наблюдая за героями любимого мультика:
— Просто будь моей бабушкой. Не, госпожой Султан и матерью Чукура, а бабушкой. Тогда я останусь, зная, что та женщина из моего детства, которая посвятила всю себя мне — жива и не скрывается под маской. Я хочу настоящую семью, бабушка, без фальши.
Ком в горле не давал дышать и я прикрыла глаза, удобнее устраиваясь в объятиях бабушки. Лишь она способна мне помочь забыть его.
— Ба?
— Да, моя единственная.
— Почему ты не бросила дедушку после измены? — вечер откровений настал. — Конечно, ты не могла предугадать, что станет в будущем, но ведь зная твой характер…