— Как? Как ты вообще?
— Узнала? Да, ты не собираешься мне помогать, упрямишься, вон собрался убить завтра моего дядю. Дерзай, Барон. Спасибо за услугу, — я кивнула в сторону пистолета, — но с меня довольно. Вчера дотронувшись до чайника, которого касался лишь мой дедушка, который готов был на все ради меня в отличие от тебя, ты посмел дотронуться. Ты — враг, Азер. Именно этим ты и причиняешь мне невыносимую, ужасную боль. Не можете вместе с дядей убрать свою мужскую гордость в одно место, а продолжаете наносить вред окружающим. У тебя есть прекрасная, заботливая мама Азер. Почему ты ради нее не остановишься? Я читаю твою душу по глазам и вижу, что не сильные, но все же мучения я нанесла тебе. Не переживай это пройдет, — я стала теребить рукав, но только не смотреть на него. — Так дядя вчера сказал. Знаешь, что еще сказал? Позвони мне с утра. Я настолько напугала моего, как мы все думали бесчувственного дядю, что он умолял меня набрать его утром, чтобы он смог убедить, что я жива и ничего с собой не сделала. У дяди Ямача есть любимая песня, которая очень мне нравится. Сейчас напою, ты же не слышал ни разу моего голоса.
«Я не уйду отсюда.
Не ошибаюсь, мой компас.
Ночи не отличаются.
Из-за этой стервы-ловушки.
Полюбили и смирились. Поверь мне, бл*.
Мы все умрем, похороните меня в Чукуре».
— Караджа, я не желаю тебе зла. Успокойся, — умолял меня Азер, тот самый Азер, которого многие мафиозники ставили в пример. — Я не хочу тебя такой видеть.
— Славная песенка. Не хочешь видеть такой? Тогда зачем ты пришел ко мне в такое время и рисковал доставая этот пистолет? Хорошо, раз не хочешь, то приходите, господин Барон, когда я отойду и вновь натяну маску той беззаботной девушки, которую Вы встретили. Забавно жизнь складывается, знаешь ли. Когда-то за соседней стенкой, в кофейне стояла Сена, только приехала к нам и сказала Ямачу, вспомни, кто ты есть на самом деле, вышла с ним вместе и уже тогда среди молодежи пошел слух, вот будущая мать Чукура, госпожа. Сены нет. Меня вчера назвали госпожой Чукура. И правда, если я сейчас свисну, то сбегутся все и стоит дать мне приказ, как тебя уничтожат, — голова немного закружилась, но я устояла.
— Меня больше беспокоит твое состояние. Я отвезу тебя в больницу, — пришел он в себя и вернул прежнюю властную натуру, но я вытянула руку, не позволяя ему это сделать.
— А когда ты убьешь дядю Ямача, то тоже повезешь меня лечить? Проходили, знаем. Сену по вине одного такого же наглого, самодовольного типа, также там участвовал отец Эфсун — Сену поместили в психушку. Дядя думал, что она бредит, когда встала на край балкона и держала в воздухе малыша. Когда она прекратила принимать липовые таблетки, то только тогда осознала, что была беременна. Потеряла малыша. Это, — я показала на его тату, искоса наблюдая за своей творческой, кропотливой работой, уничтожая все то, что мы смогли ощутить за короткий момент, — не поступок. Ваша встреча с глазу на глаз — не поступок. Цветы и игрушки — признак твоего богатства, но не души. Я женщина, мне не нужно соваться в это — вы правы, потому что в итоге мы приходим в это состояние. А кто доводит нас до этого, Азерчик? Вы же и доводите. Не просите лезть, но позвольте хоть подсказываться, помогать. Нам нужны живые, а не мертвые. Как я из-за вашей на**й мести верну Акшин и Сену? — закричала я и окончательно охрипла. Подняв стол и перевернув, кинула. Не могу больше.
Пыталась что-то сказать, но не могла. Он поспешил ко мне, но я лишь показала на запасную дверь. Уходи, Азер. Ты принял свой выбор. Достаточно.
— Мы встретимся завтра до или после встречи с Ямачем. Мне жаль, что я довел тебя до такого состояния. Выздоравливай.
Я говорила, что все наступила точка? Нет, не между нами, потому что он вновь придет, пока не убедится, что я мертва и не переключится на другую. Но раз я поклялась дядям держаться, значит, и ты будешь мучиться. Важно партнерство? Тогда я не стану разделять твоих партнеров, вместе с тобой. Наступит момент, когда я начну действовать. Не сейчас. Мой предел настал, осталось лишь немного оклематься, тогда-то я и покажу зубки. За так называемый испытательный срок вы и покажете мне истинные лица.
Дома все удивились моему осипшему горлу, но после того, как врач приехал и попросил 24 часа сохранять молчание и назначил лекарства, то они немного успокоились. Выпускать меня никто не собирался, но это мне не помешало встретиться с господином Вели, которому в своей комнате передала то самое оружие. Он не верил своим глазам.
— Ты? — я покачала головой. — Йылмаз? Его братец? Ничего себе! Когда успел? — пожала плечами. — Из-за него с горлом проблемы? — снова кивок. — Далеко с тобой в таком состоянии не уедешь. Как я понимаю, мне нужно подать на экспертизу и проследить за тем, чтобы не подменили результаты?! Да, можешь уже не кивать. Понятно без слов. Не прощаюсь. Отдыхай, а я съезжу тебе за лекарствами, мало ли, вдруг тебе скоро еще успокоительное начнут капать сама знаешь кто.
Я лишь закатила глаза, выпроваживая его. Мой организм реально перенапрягся, но я вместо того, чтобы лечь уселась на кровать и подложив под спину подушку начала рисовать. Оторвалась лишь тогда, когда заканчивала последнюю, более важную фигуру о которой ничего не знаю и вошла Дамла, ставя рядом со мной стакан воды и нарезанные фрукты.
— Ничего себе — у тебя талант! Подожди, Барона я узнала по короне, Эльфа по ушам, с Крокодилом и так ясно, но Крыса и Рапунцель?
Я взяла дольку мандарина, заканчивая свой шедевр. Я ничего не могла ей ответить. Мне так проще думать, но она поняла мой замысел. Иногда, когда перед тобой стоит наглядная картина, то мысли становятся воедино. Во главе стоял Юджель, чуть поодаль Тимсах, а ниже я разместила Акына, который заслуживает эту строчку из-за того, что предал семью, а потом уже Барон и Эфсун. Последние два под большим вопросом, но если с первой у меня уже есть пистолет, то с Бароном все запутанно из-за него самого же.
— Крокодил дал уже что-то, но ты не хочешь смотреть. На Рапунцель уже тоже нашли. Эльф с самого начала показал, чего хочет. Остается Барон и Юджель? Странно, я думала с Бароном станет проще.
Напрасно мы думали. Именно я сделала его сложным персонажем, почему его выбор остановился на мне? Вселенная все-таки слишком жестока.
Чуть позже Вели сообщил, что результат экспертизы привезет завтра вечером. Хоть что-то. Надоело быть беспомощной, ведь из-за этого чувства я совсем перестала действовать. Я помню, что нужно идти маленькими шажками, но не ползти же, как черепаха. Пока я буду тормозить, то они обзаведутся новыми «партнерами». Черти самые настоящие.
Меня реально заставили пролежать дома оставшийся выходной, а господин Вели не просто так упомянул про успокоительное, ведь это было предупреждение. Нет, он сам подлил мне в стакан с водой, который принесла Дамла снотворное и проснулась я лишь на следующий день, чувствуя себя более живой и ужаснулась от всего, что вчера наговорила Азеру. Слишком жестко. Даже для врага.
В институт меня подвез Вели, обеспокоенно разглядывая всю дорогу, волнуясь из-за меня слишком спокойного вида. Сам виноват, что тут скажешь. Машина припарковалась около ворот института, но меня не спешили отпускать.
— Ты стояла на грани, Караджа. Я когда-то был на той самой черте, где ты вчера стояла. Прости, но Дамла рассказала в точности весь твой разговор с Джумали и я узнал в тебе себя. Это слишком сладкое для них удовольствие. Разве мы позволим испытать подобное? Нет. Ты возвращаешься к жизни, сегодня экспертиза покажет истинного виновника в этой бесконечной цепочке, а если нет, то я продолжаю поиски виновного.
— Сегодня у них назначена встреча. На кого ставишь? — перевела я тему, натягивая очки. В последнее время я выгляжу все хуже и хуже. Хотя, все студенты так выглядят, которые занимаются обучением.
— На удачу. Порой она любит играться, в принципе, как и эти двое, так что сработает. А ты?
— Их остановит кто-то вновь, вот увидишь. Доброго дня, — я открыла дверь машины и забрав рюкзак потопала в институт.
Сейхан сегодня сидела совершенно одна без своих родственников, что невероятно радовало. На первой паре мы не успели поговорить из-за слишком строгого преподавателя, но на второй она первая начала разговор.