Я спародировала его, признавая правоту. Мои дяди старых правил и если хотя бы днем увидят поблизости с клубом, то беды не миновать.
Мы хорошо посидели в доме у Азизе — жены Ахмета, поговорив немного и выпив чай, а также она передала шоколадный торт, который испекла лично для меня. Немного поговорила с проходящими женщинами и пообещала лично их навестить в скором времени. Дальше мы зашли к Дуйгу домой и сев за стол, я обсудила с ее мамой увольнение. Оказывается тетушку Эсму попросили по собственному желанию написать заявление, иначе ей припишут недостачу, что меня крайне смутило. Поэтому не удивительно, что я заглянула на фабрику и встретилась с Кемалем, обсудить вопрос. В кабинет я зашла одна, оставив Идриса на Меке и Эмми, которые наблюдали за нами через стеклянную дверь, сидя на диванчике.
— По какому такому праву, господин Кемаль вы увольняете ценных сотрудников, при этом шантажируя?
— Караджа, — нагло перешел он на ты, хотя мой статут не позволял ко мне так обращаться, тем более, когда мы наносим деловые визиты. Когда Кочовалы решают проблемы, то такое обращение унизительно. — Я знаю про твое общение с Дуйгу, но не суйся туда, где не смыслишь. Я слышал ты пошла учится — поздравляю! С работой помочь?
— Не хотим по хорошему, значит, господин Кемаль, — я подошла к окну, рассматривая мимо проходящих горожан. — Хорошо. Насколько вы помните, все дома, заведения находящиеся в пределах района принадлежат на бумагах семье Кочовалы, а вы знаете нас не первый год, следовательно знаете, что я отношусь к этому роду. Я тут недавно наткнулась на бумаги и заметила одну неточность. Мы совсем недавно перестали следить за денежными поступлениями за арендную плату, доверяя своему народу, но видимо зря.
— Караджа, перестань уже выпендриваться и иди домой помогай борщи варить матери! — но вот этого я не могла никому позволить.
Набрав номер Ямача, я поставила на громкую связь, начиная разговор:
— Алло, дядя. Ты не занят?
— Нет, Караджа, говори, что хотела, — я развернулась лицом к виновнику и подходя к столу, позволила себе сесть на его кресло.
— Тут такое дело. Насколько ты помнишь, господин Кемаль арендует в течение десяти лет и пяти месяцев помещение для своей швейной фабрики. Недавно я нашла подставные документы об оплате арендной платы, — господин Кемаль сглотнул. — Он сократил штат до недопустимых размеров, перегружая рабочих и не оплачивая дополнительные часы. Я хотела спросить, имею ли я право делать что угодно, когда мужчина посмел раздавать указания, куда мне идти и что делать?
— Мне очень важно твое решение, так что да. Господин Кемаль, я так понимаю Вы меня слышите? — обратился он к нашему заинтересованному лицу.
— Слушаю, господин Ямач, — а я вздернула бровь от такого обращение. Равноправием здесь и не пахло.
— С сегодняшнего дня некоторые дела я передал своей племяннице и насколько вы знаете, любой член нашей семьи имеет право принимать решение касательно нашего района. Так вот, насколько мне стало известно, госпожа Эсма не одна лишилась работы и теперь ей не на что жить.
— Господин Ямач, я могу объяснить…
— Не перебивайте, господин Кемаль! Не смотрите на Караджу, как на девушку, ведь в первую очередь идет ее фамилия, а уже все остальное. Да, она не имела права заявляться к вам без приглашения и обычно именно мы занимаемся подобным, но если бы вы не затронули права женщин, то ничего бы не случилось. Не знаю, как решите вы вопрос с госпожой Караджой, но желательно рекомендую прислушаться. Все, отключаюсь.
Я услышала, что дверь хлопнула и наверняка гость прибыл. Сбросив звонок, я бросила телефон на стол, складывая руки в замок и качаясь в кресле.
— Господин Кемаль, я не люблю кого-то учить и тем более это не правильно, потому что вы старше меня и я имею уважение к возрасту, в отличие от вас. Предлагаю поступить следующим образом: оплатите сверхурочные часы, верните на место уволенных женщин и переведите до конца недели миллион лир, которые вы незаконным путем себе присвоили.
— Иначе, что? — вся надменность вернулась, стоило дяде прекратить разговор. — Не суйся девочка, ведь за мной такие люди стоят!
— Ах вот оно что! — вздернула я брови, цыкнув. — Значит, вы глядя мне в лицо заявляете, что не только незаконно ведете свой бизнес, но и еще нашли себе новую защиту?
— Именно так. Я не потерплю каждую заходящую девку в мой офис, которая кичится своей фамилией. Чего ты стоишь без фамилии? Обычная дешевая девка на которую найдется своя цена.
Я размяла шею и встав дошла до выхода и приоткрыв дверь попросила у рядом стоящего охранника:
— Дай сюда пистолет, — он покосился на Меке, но тот лишь кивнул и передав Идриса Эмми зашел в кабинет, но не с целью вмешаться, а подстраховать. Меня это устраивает.
Закрыв за ним дверь, я сняла пистолет с предохранителя и подойдя к Кемалю, я села на стол, рядом с ним, держа пистолет одной рукой возле бедра.
— Прямо сейчас, ты назвал меня девушкой, которую можно подложить под мужика? — он поспешно кивнул. — Заявляешь, что на нашей территории тебя прикрывает кто-то другой?
— Ты ничего не сделаешь!
А вот это зря. Смотря прямо ему в глаза, я чуть сместила пистолет и выстрелила ему прямо между ног. Скотина схватился за травмированное место, сгибаясь, а я тем временем приложила ствол к его лысой голове.
— Назови мне имя, дружок или я пойду самостоятельным путем, но не обещаю, что ты выживешь. Я Караджа Кочовалы — внучка Идриса Кочовалы и мне нечего терять нажимая на курок! Слышишь меня? — закричав, спросила я. — Чукур принадлежит нам и мы не потерпим посторонних, а кто посмеет обойти наши правила, то с ним разговор короткий. Ну!
— Чертовы бабы, — промычал он, а я заметила краем глаза, что Меке держался за ствол. Я попросила его поддержать на мушке нашего господина.
Обойдя стол я достала ключи от сейфа и открыв достала документы, раскладывая на столе. Господин Кемаль рыпнулся, но Меке остановил его и вошел еще один охранник, вставая с другой стороны.
Отложив пистолет в сторону, я стала изучать содержимое и все сошлось. Теперь с этого предприятия получает выгоду госпожа Эфсун, а все потому что ее отец еще при жизни заключил договор с господином Кемалем. Вот как! Обходим по всем фронтам, гребанные партнеры? Я нашла одну занимательную бумажку, которая точно заинтересует дядю и обязательно заберу с собой.
— Ничего себе! Меке, а ты в курсе, что чукуровцы стали распродавать свои земли, чтобы некая госпожа построила здесь новый, технологичный, модный район?
— В каком смысле? — не догонял он, а я встала напротив предателя, нас разделял стол.
— Потом объясню, Меке. Я давала вам шанс, господин Кемаль. У нас действовал и действует негласный закон: «кто не с нами, тот против нас». Со своей стороны обещаю, — я взяла папку и положила туда несколько листков, которые уничтожат мужчину, — обеспечить вам достойное наказание. За невыплату надбавок за дополнительные часы, за неуплаченные налоги и шантажа в отношении сотрудников вы получите приличный срок. Что же сделают мои дяди за один этот лист — страшно представить. Ранее мы говорили, что завоюем целый Стамбул, но дядям следовало начать со своих людей. Всего доброго.
Я вышла из кабинета, слыша проклятия в свой адрес, но отдав пистолет обратно охраннику, взяла Идриса, передавая бумаги Меке, который ринулся сразу же изучать.
Мне дали возможность поучаствовать в жизни народа, так почему я должна отказываться? В ближайшее время я навещу нашу госпожу и посмотрим, как она сможет угрожать мне. Обещаю, мое появление будет эффектным!
Тем временем стоя во дворе, Ямач набрал Джумали и рассказал, куда добрались ручонки их маленькой малышки, которая уже крутила яйцами мужиков, как хотела.
— Зачем ты ей позволил Ямач? Совсем с ума сошел? Одно дело помогать старым, а другое лезть в разборки!
— Не кипятись, я лишь дал девочке ощутить на своей шкуре то с чем мы имеем дело на постоянной основе. Вчера Караджа слишком разошлась и поэтому пусть ей это послужит уроком. Кемаль мужик суровый, тем более наверняка посмеет угрожать, а следовательно Караджа испугается и словом больше не обмолвится, чтобы ей давали свободу. Сам посуди, если мы пойдем у нее на поводу, то она станет, как Дамла везде лезть, рискуя собой и ни к чему хорошему не приведет.