— Прости, — опустив голову, попросила я, теребя края платья. — Не могла вынести не справедливости. Вы в свое время хотели завоевать Стамбул, стать главными, но как этого добиться, когда люди, которые делили с нами светлые и не очень дни продают нас? Не понимаю.
Дядя встал со своего места и наклонившись поцеловал меня в макушку и выпрямившись методично стал гладить по волосам.
— Это ненадолго, Караджа. Совсем скоро мы найдем Аличо, расправимся с нашими врагами и тогда каждый ответит по заслугам. Предоставь это мне, хорошо? Обещаю, в ближайшее время тетушка Эсма вернется на работу, а пока мы обеспечим ее семью всем необходимым.
— Не стоит, — я поспешила объяснить. — Я уже передала Дуйгу некую сумму, чтобы они ни в чем не нуждались. Мы же с господином Вели забрали немного денег. Не возмущайся, но покойнику они уже не потребуются.
— Не знаю выпороть тебя хорошенько или отблагодарить. Караджа, мы одна команда и прошу, доверься мне. В свое время я хотел уйти из Чукура, но остался ради вас. Разве плохо поступил?
— Не плохо. Каждый день благодарю Бога, что ты не оставил нас. Дядя, — я встала с кресла и обняла его, — я поняла свою ошибку. В следующий раз, когда замечу подобное, то сразу сообщу тебе и буду заботиться только о женщинах, не ища проблемы. Но я могу хотя бы иногда спрашивать, как вы поступили?
— Можешь, но пока мы слишком заняты. Кстати, я не понял твоего безразличия, когда сообщил об Аличо? — он отстранил меня, взяв за плечи. — Ты любишь Аличо, поэтому первая моя мысль отпадает. Кто рассказал?
— У меня свои источники. Только мне интересно, когда я уже смогу его встретить. Почему вы медлите, дядя?
— Так требуется. Совсем скоро я верну Аличо, мы завоюем Стамбул и подарим тебе бразды правления, пока будем заниматься грязной работой. Согласна, маленькая госпожа? — потрепал он меня по щеке.
— Более чем. Пойдем уже ужинать, пока не остыло.
Сидя за столом, я медленно пережевывала тающий во рту картофель, как Ахмет вошел в комнату, извинившись за беспокойство.
— Что-то случилось? — спросил дядя, не вставая из-за стола.
— Пришел один из парней района и попросил Караджу выйти ко двору.
— В такое время и Караджу? — усомнилась бабушка. — Он с нашего района?
— Да, он сын Макбуле и говорит, что после сегодняшнего разговора с ее матерью ему есть кое-что рассказать Карадже. Очень важно и с ним еще один мальчик.
— Я пойду? — спросила я, глядя на дядю и отца. — Около ворот сегодня увеличена охрана и повода для беспокойства нет. Скорее всего у них что-то случилось в семье, раз просят меня, а не вас. Все-таки вы занимаетесь другими делами.
— Иди, — разрешил дядя, а папа лишь заторможено кивнул, переглядываясь с ним.
Обув сапоги и накинув сверху куртку я вышла вслед за Ахметом и когда дошла до ворот, то сразу же встретила двух парней, топчущихся по ту сторону дверей. Попросив приоткрыть ворота, я пригласила парней во двор и немного по нему прогуляться, чтобы им было комфортно и они не испугались охрану, если вдруг разговор секретный.
— Каан, верно? — ведь именно с его матерью я сегодня разговаривала. — Мне интересно по какой причине ты пришел к моему порогу в такое время и почему конкретно ко мне, а не к моему дяде или отцу.
— Нас не очень примечают в Чукуре, — поделился он больной темой. — Не каждого район принимает с распростертыми руками и таких как я не много, но достаточно, чтобы понять, как место в котором мы живем не справедливо. Сегодня вечером мы пошли в одно из заведений в соседний район с Али, — показал он на своего друга. — Там мы встретили Акына и Кутая, которые сидели спиной к нам и беседовали. Мы смогли услышать разговор. Кутая и Акына никогда Чукур тоже не принимал, Кутай даже не мог здесь найти работу, все на него смотрели сомнительно, хотя по факту он ничего не делал. Акын в свое время натворил много делов, но лишь потому, что его возлюбленную увез ее отец, узнав, что та общается с Акыном и поэтому в ту ночь он зарезал 14 человек, попав в тюрьму. Ни в коем случае я не собираюсь сказать, что ты виновата в этом Караджа, но мы наслышаны, что ты сделала с товаром, который хотели продавать у нас и изготавливать. Ямач вернулся и ты перестала действовать, но мы хотим тебе помочь в том, что ты задумала, не смотря, что под этим подразумевается.
— Все стало не просто, парни, — замялась я. — Ничего я не задумала, а лишь пошла в обход. Безусловно, мне нужна помощь, но рисковать вами я тоже не могу. Работать в слепую, когда за тобой следят с обоих сторон тяжело и не каждый сможет стать невидимым, как я.
— Хорошо, ты сомневаешься в нас, — согласился Али, засунув руки в карманы куртки. — Но и мы пришли уже подготовленными. Помнишь, у твоих родных был адвокат, который пытался на самом деле их засадить? Так вот у нас есть записи разговора его и Акына, а также сегодня случилось нечто. После встречи Акына с Кутаем мы решили проследить за ними и в общем… Кутай мертв, Караджа.
Табун мурашек прокатился по коже, а я застыла, не в состоянии пошевелиться.
— Этого не может быть! Нет! Акын дорожил Кутаем и он был ему настоящим братом!
— Мы знаем, где лежит тело, Караджа, — продолжил Каан. — Акын зарезал его за то, что Кутай рассказал Азеру, что это ты своровала товар и тем самым предал его. Все тело в полосах. Родители от него отказались и сейчас тело просто лежит в подвале.
Я не могла прийти в себя и схватившись за голову, осела на землю, сжав зубы, чтобы не закричать. Мой брат настоящий зверь! Что в него вселилось? Парни поспешили меня поднять, успокаивая:
— Нет твоей вины в этом, Караджа! Акын не в порядке и все об этом знают! Просто нам жалко парня, ведь его даже похоронить нормально не могут, потому что никто его не любил, не хотел знать в этом месте. Ты единственная пошла на контакт к нам, после всего случившегося. Госпожа Султан вообще забыла, что кроме ее семьи кто-то существует, а ты не такая, — я вытянула руки перед собой, давая им понять, что в порядке и глубоко вздохнула, стараясь прояснить голову. — Тебе не наплевать на тех, которые забыты Чукуром. Я не знаю в чем дело, — говорил Каан, — но есть действительно те, кому безразлична судьба некоторых из нас. В свое время и мать Салиха не могли принять. Сделай, что-нибудь!
Охрана же взволновалась и уже хотели подойти, но я лишь показала в воздухе большой палец, что все хорошо. Проведя руками по лицу, я похлопала по щекам, окончательно приходя в себя. Достав из кармана куртки приличную сумму, я передала Каану со словами:
— Первое задание для вас двоих: за ночь каждого уведомите о похоронах Кутая, которые пройдут в обед и скажите, что семья Кочовалы приказала и следует всем прийти. О том, кто это сделал не скажите не слова, пока что. Доставьте тело в морг и провидите все процедуры. Это пока на первом месте, а дальше если вы захотите, то продолжим движение в одной лодке. Мне нужно пока прийти в себя, если вы не против.
— Мы не подведем, — заверил меня Каан.
— Все сделаем в лучшем виде, — подтвердил Али и они пошли к воротам.
Зайдя обратно в дом, я сняла обувь и зашла в гостиную, но тут бабушка отвела меня в сторону и передала мой телефон, со словами:
— Твой телефон разрывался от звонка с неизвестного номера. Звонил мужчина, но он сказал, что переслал нечто важное и ты должна взглянуть.
Совсем не понимая о чем она, я разблокировала телефон и увидела фотографию, которую прислал неизвестный. Бабушка уже уселась на свое место, а я смотрела на экран телефона туманно, где стояли в гостиной Эфсун и Азер, слишком близко и девушка положила ему ладонь на лицо. Обидно, но сейчас совершенно не до этого.
— Что там? — спросила бабушка. — Судя по твоему лицу не по учебе. Чего ты такая бледная?
— Завтра мы идем на похороны, — я облокотилась о стену, чтобы не упасть, а дядя с папой поспешно встали, чтобы помочь мне и подвели к дивану. — Именно поэтому мальчики приходили. Кутая несколько часов зарезали ножом и выбросили тело на какой-то склад.