– Ты всегда настолько бесполезна? – вдруг спросил Акихиро.
Вопросительно вскинула бровь, пристально глядя на него. Наверное, сейчас мое лицо было более чем бледным. Потому что я… до крика боюсь больниц, бинтов, кушеток и чувства собственно бессилия во время потери сознания. Это самое страшное для меня. Самое жуткое. Мой оживший кошмар, беспрестанно терзающий по ночам. Для абсолютной паники не хватало только ремней, приковывающих меня к койке.
Так что несколько секунд я дышала.
Просто дышала, пытаясь заставить свое подсознание, осознать, что вот это все – это не повторение некогда случившегося, это просто у Адзауро-младшей проблемы с головой. У него, а не у меня.
– Еще раз так сделаешь, огребешь по полной, – я рывком поднялась, и зло посмотрела на младшего господина.
Акихиро не сказал ничего, просто молча протянул руку, предлагая помощь в слезании с кушетки. Смерила его ледяным взглядом, спрыгнула с кушетки сама, и принялась срывать с себя датчики. Сорвав, прошла к двери, захватив по пути свою испачканную кровью майку, и уже когда открыла двери, услышала задумчивое:
– Забавно, ты не испугалась нападения. Лишь разозлилась, когда я вырубил тебя. Но по-настоящему пришла в ужас, осознав, что находишься на больничной койке. С чего бы, Кей?
Выходя, я громко хлопнула дверью.
Надеюсь, это было достаточно для ответа.
***
Дворец клана Адзауро я хорошо изучила еще до прибытия, знала все – от тайных ходов, до узких коридоров для прислуги, ими и воспользовалась, чтобы не пугать никого окровавленными бинтами.
До своей комнаты я добралась быстро, не обращая внимания на двух мгновенно склонившихся при моем появлении служанок, прошла в гардеробную, отшвырнула майку, постояла перед зеркалом, рассматривая повреждение. Подлатали меня на удивление качественно, но… бинты не были тем, что я могла терпеть на своем теле. Они бесили. Они пугали. Они будили прежние страхи. Они… выводили из себя.
Сходив в ванную, тщательно вымыла руки, затем достала из своего рюкзака спирт, обезболивающий спрей, переносной гелликс, и – безжалостно разрезала бинты.
Неприятным открытием стало то, что удар мне нанесли с применением оружия, а я даже не ощутила этого. И сейчас с некоторым недоумением рассматривала наложенные швы и собственно сам порез. Странно, что не ощутила.
«Потому что это шиноби, Кей» – прозвучал в наушнике насмешливо-флегматичный голос.
Мгновенно надела визоры, просканировала комнату, обнаружила четыре камеры – одна располагалась в зеркале, напротив которого я стояла в одном белье, рассматривая рану.
«Не переживай, установлю новые», – с издевкой произнес тот, кто собственно их установил.
– Не переживаю, – достав скальпель, безразлично ответила я. – По факту мне плевать – это тело давно перестало быть моим.
И я рассекла швы, под шипение того, кто отдал приказ их наложить.
Два забора крови из поврежденных тканей, продемонстрировали то, о чем я уже догадалась – нападающие использовали смесь яда и обезболивающего в своем оружии. Что ж, следовало бы учесть.
Не обращая внимания на потекшую по телу вниз кровь, промыла рану повторно, сжав зубами деревянную заколку, нанесла спец герметик, и заставила себя стоять без движения все те адские сорок пять секунд, что он невыносимо жег. Больно, да, но это был куда более приемлемый для меня способ, нежели бинты. Я сказала Адзауро правду – это тело давно перестало быть моим, но все мои страхи в нем все еще жили.
И когда рана была спаяна намертво, я закрепила поверх нее лишь пластырь. Постояла, вцепившись в края раковины и пережидая слабость, затем вырубила все камеры «младшего господина», разделась и залезла под душ.
Хотелось орать. В голос. Выть. Бить кулаками по стене. Хотелось прекратить все это, одним точным выстрелом, одним ударом сталью, одним прыжком с достаточной для реализации самоубийственного плана высоты, и… хотелось быть на Гаэре. Рядом с Исинхаем. Прикрывая Исинхая. Защищая того, кто был единственной причиной, по которой я еще не свела счеты с жизнью.
И я стояла под холодными струями воды, подставляя лицо водному потоку, который смывал все слезы, не оставляя и следа…
Звук входящего сообщения и я проваливаюсь в пси-связь, теряя контакт с внешним миром.
***
Здесь, в этой части моего подсознания всегда было темно, тепло и уютно. Еще здесь горел огонь в камине, а Исинхай сидел прямо передо мной, скрестив ноги и вглядываясь в меня такими умными, все понимающими и все замечающими глазами.
– Как ты? – спросил шеф, находящийся в нескольких сотнях световых лет от меня.
– В норме, – ложь моя лучшая из привычек.