Ой, занесло дальше нужного. Впрочем, как обычно. Прорычала сквозь зубы, недовольная всем и в особенности этим охотником.
Дверь, которую Дин придерживал за ручку, едва заметно затряслась. Затем он медленно склонился, дрожа всем телом.
Он вообще в порядке?
Смех был мне ответом. Дин до последнего пытался сдержаться, но ничего не вышло. Чем вверг меня в ступор, поэтому хвост принялся бесконтрольно накручивать кольца вокруг валяющейся одежды. Я ничего смешного не сказала. Ни шутки, ни анекдота по типу «заходят в таверну охотник и монстр».
– Теперь понятно, за что тебя выгнали. А оторвать язык тебе они не пробовали? – заговорил Дин, как только приступ смеха отпустил его.
Я сощурила глаза, посылая мысленное предупреждение: «Пусть кто-нибудь только попробует».
– Скажу один раз: не суй нос, куда не просят, тем более в личную жизнь других, – он уже успокоился и от былого гнева и раздражения не осталось и следа.
– Ты её выгонишь? – робко спросила я, не рассчитывая на ответ.
– Я уже говорил, что не стоит совать нос, куда не просят? – снисходительно поинтересовался он у меня, как наставник из моей детской мечты, который всегда давал шанс передумать, вместо того чтобы сразу бить хвостом по рукам или куда дотянется.
Отвела взгляд, обиженно поджав губу.
Не очень-то и хотелось знать.
– Переодевайся, – на этот раз тон не был приказным. – Вернусь через пять минут.
Давно меня не ставили на счёт. Сегодня – первый раз. Если дадут поесть, то не удивлюсь ещё одной пятиминутке. И уже даже согласна на неё. Где я ещё так покушаю в этом городе? Да и не будет же он выкидывать мясо, за которое пять бутылок вина должен. Или будет?
Не знаю, что из сказанного мной его рассмешило, но то, что он не зол, уже даёт шанс быть накормленной. Я тряхнула головой, напоминая себе, что нормальный монстр не должен мечтать о жизни в подвале охотничьего дома, и не в подвале тоже.
Но от предвкушения сытного, хоть и запоздалого, завтрака рот наполнился слюной. Шумно сглотнула и принялась воевать с завязками на спине. Хорошо, что у меня хвост был, всё сподручнее с ним.
Одежда, принесённая охотником, оказалась мужской: штаны и рубашка. Обе вещи мне были великоваты. Штаны подвернула. А рубашку оставила как есть, никуда не заправляя. Рукава заканчивались узкими манжетами, застегнув которые я спасла свои кисти от неизбежной потери в недрах одежды.
Посмотрела на хвост, нелепо торчавший из левой штанины. Убрать его не смогла, вот и задумалась, как быть. Решила, что стоит сделать и для него дырку, но это не платье и будет более чем заметно. И толку от порванных на заднице штанов, если хвост всё же послушается меня и уберётся. Или ходить с огромной прорехой... Ну и что, что её не видно будет из-за длинной рубашки, но такая вентиляция мне точно ни к чему.
Я развернула торс, чтобы прикинуть варианты внесения поправки. А на деле пялилась на собственный зад под тихие удары об пол недовольного теснотой хвоста.
И именно сейчас истекло заявленное охотником время.
– Что ты делаешь? – спросил он, замерев на пороге.
– А на что похоже? – огрызнулась я, принимая нормальное положение.
В платье куда удобнее было бы. А людские штаны ещё надо переделать под мою временами непослушную особенность.
Дин ничего не сказал, поэтому я пояснила:
– Хвост не уходит. Думала обзавестись прорехой в штанах.
Охотник оставил дверь открытой и приблизился ко мне.
– Повернись.
Опять какие-то сюрпризы ждать? Ещё один артефакт послушания нацепит для верности?
Я медленно развернулась, не отрывая левую ногу от пола, иначе гарантированно упала бы. Я себя знаю, да и треклятый хвост в последнее время ведёт себя, будто не мой вовсе. Хоть заклейми его предателем и собственноручно оторви.
Что случилось после, я совсем не ожидала.
– Замри и не дёргайся, – в опасной близости прозвучал голос охотника.
Почувствовала себя на месте Булочки, когда я к ней так же приблизилась, чтобы разыграть Дина.
А теперь он мне мстит? Иначе назвать это не могу.
Большая ладонь опустилась на мою поясницу, обжигая своим теплом сквозь тонкую ткань рубашки. У меня сердце ёкнуло, и, кажется, я подпрыгнула на месте.
– Не дёргайся, – повторил Дин и для надёжности опустил вторую руку на моё левое плечо, лишая возможности пошевелиться и уйти от его нахальной ладони.
Зачем меня вообще рожали? Чтобы какой-то человек бесцеремонно лапал за основание хвоста?
Правая рука Дина опустилась ниже, задирая край рубашки.
Мамочки!
Он прошёлся по штанам, ещё и пальцами приложился, словно прощупать хочет что-то дельное. И плечо сжал покрепче, чувствуя, как я напряглась. А хвост старательно выдавал моё нарастающее недовольство нервными постукиваниями и слабой попыткой хлестнуть Дина по ногам.
Наконец мучение закончилось. Руки охотник убрал, а я поспешила отпрыгнуть к стенке, чуть не упав из-за собственного хвоста.
А этот ухмылялся самодовольно, спровоцировав очередное неуместное изливание слов:
– Знаешь что? Сам себя за хвост лапай! Больной ублюдок!
Ухмылка разрослась в улыбку, а Дин изогнул бровь, спрашивая своими зелёными глазами: «За какой такой хвост?»
Я опустила свой хмурый взор, уперев его в самый пах охотника, и вспомнила, что у людских мужчин только одно можно хвостом обозвать.
Ой, дурочка...
Чешуя стала покрывать мои щёки, стремясь спрятать доказательство моего стыда.
Всё. Отомстил. За Булочку. За всё человечество.
– Снимай штаны, попрошу Элли их улучшить для тебя.
Сделала вид, что ничего страшного только что не случилось. С гордым видом ослабила ремень и расстегнула пуговицы на штанах, а затем стянула с себя и швырнула их в сторону охотника.
– Не отморозь задницу! – бросил мне на прощание Дин, закрывая за собой дверь.
– Надо будет, и отморожу, – пробурчала, чтобы последнее слово, хоть и не услышанное им, было за мной.
Несколько часов протопталась в подвале. Живот завёл песню о том, какая вкусная вчера была печёнка, а мочевой пузырь решил напомнить и об утреннем чае.
Охотника я встречала с надеждой на благосклонность. Тот швырнул мне обратно штаны, велев одеваться.
Замечу, что у Элли золотые ручки. И чего Дин не хватает её за мягкие бока и не тащит в кровать? Не понимаю я людей.
Покрутилась довольная – теперь хвост не беспокоит и не мешает. Дыру в штанах Элли сделала по шву и закрепила, чтобы не расползлось дальше. Красота!
Дин позвал за собой, предупредив, чтобы не дурила. Фыркнула на его слова – подуришь тут с вами. Столько сезонов упустили, а могли уже насладиться друг другом. Элли телом и душой, раз по глупости привязалась, а охотник – только телом, как створг. Вижу же, что он далёк от обычных людей со своим странным увлечением по устройству монстров в человеческом обществе.
Мне разрешили воспользоваться уборной. Счастье едва миновало новые штаны, но мы справились – я, штаны и хвост, который сложно было уговорить не лезть в отхожую дырку.
Вышла из уборной с мыслью, что и это уже настоящая милость Первых Монстров, но Дин велел идти на кухню. А оттуда, дразня меня с самого выхода из подвала, распространялись наивкуснейшие запахи, которые слились с ароматом Булочки. Я постаралась сглотнуть как можно незаметнее, а то ещё не так поймут, и проследовала на кухню.
Элли хлопотала у плиты, а стол был накрыт на две персоны.
Это что-то новенькое.