На плоском, прозрачном экране, висевшем по центру, пробежала рябь. Возникло объёмное изображение сидевшего в кресле у камина старца в бордовом атласном халате.
- Ну что, Александр Витальевич, расскажи-ка мне, откуда у тебя берутся такие высокие результаты? Аж пятьдесят два процента художественности, - с ядовитым сарказмом поинтересовался я. - Где ж ты столько Толстых и Чеховых берёшь, не поделишься опытом?
Он смутился, мгновенно убрав украшательства интерьера. Приняв обычный вид, стал выглядеть значительно моложе. Старинный интерьер сменился на современно оформленный кабинет, а халат - на деловой костюм темно-синего цвета.
- Ну, мы стараемся, - пробормотал он.
- Правда? Работаете, я так понимаю, не покладая рук и глаз. Это вот что, по-твоему, художественность? - я открыл один из томиков. - «Лиловое солнце бросало красивые зелёные лучи на стадо бредущих по пустыне драконов»
- Это сбой программы, - он начал покрываться красными пятнами.
- Опять? А давай мы сейчас проверим, сбой это или нет? «Автор-2060», установки для книги «Застолье у Дракона».
Через пару секунд, на экране возникли столбики информации.
- Смотри, Шура. С установками, с которыми вы работаете, у этой замечательной книги художественный уровень - семьдесят семь процентов, а с моими установками - всего два. А знаешь почему? Потому что из ста тридцати фильтров твои умельцы отключили сто восемь. Ты что, думаешь, за этим никто не следит?
- Ну, такое тоже людям надо читать. Не все хотят читать заумное... - попытался оправдаться Бутурлин.
- Только в том случае, если ты собрался превратить читателей в стадо баранов. Значит так, Александр Витальевич, - строго произнёс я, заметив с удовлетворением, как собеседник на экране напрягся. - Включаете все фильтры. Отсеиваете весь мусор в помойку. Через неделю доводите уровень художественности до тридцати процентов. Если ещё раз подобное повторится - уволю всех. И перестаньте считать наших спецов идиотами. Понятно?
Он хмуро кивнул. Экран отключился. И откинувшись на спинку кресла, я скомандовал:
- Элвис. Альбом «Loving You».
Постукивая костяшками пальцев в такт голоса Короля, я занялся проверкой отчётов остальных филиалов моей компании.
Когда моя компания, тогда ещё малоизвестная, двадцать лет назад разработала программу «Автор-2060», в этот проект мало, кто верил. Редакторы издательств отнеслись скептически к проекту, в рамках которого программный комплекс автоматически проверял не только орфографию, грамматику, стилистику текста, но и его художественную ценность. Искусственный интеллект, считали они, не может заменить человеческий. Но через пару лет, эксперимент показал, они глубоко ошибались.
Лишённая вкусовщины, равнодушная к блату и взяткам, поисковая система рыскала по мировой паутине и оценивала любой текст, попавший в поле зрения. Никто не мог ускользнуть от её бдительного ока. В хорошем смысле этого слова, конечно. При нахождении текста, чьи характеристики превышали средние показатели, они отсеивались и исследовались на более высоком уровне. На данный момент программа представляла собой многоуровневую систему оценки с разработанными фильтрами, по условию которых отсеивались малохудожественные тексты. С талантливыми авторами заключался договор и их тексты включались в общую библиотеку электронных книг. В разработке принимали лучшие писатели, поэты и программисты.
- Олег Николаевич, - женский голос прервал мои размышления. - Сергеев хочет показать вам образцы.
- Спасибо, Света, я сейчас к ним спущусь.
Оказавшись в коридоре, я скомандовал: «Новый Эрмитаж. Первый этаж. Третий зал». По матово-белым стенам пробежал радужный вихрь, превратив их в зал с высокими потолками, уставленный мраморными статуями на полированных гранитных постаментах. Я видел это тысячу раз, всякий раз поражаясь точности воспроизведения. Впрочем, это не мешало мне наслаждаться эти скульптурами воочию. Никакая, самая детальная визуализация не может передать энергии, излучаемой мрамором, преображённым резцом великого Мастера.
Лифт в конце коридора гостеприимно распахнул двери передо мной. Я сделал шаг внутрь, стенки расширились, превратив скромное пространство в великолепный дворец, созданный природой, пещеры Афона с водопадом минеральных отложений. Я вышел из лифта и направился по коридору к основным цехам.
Просторный зал с высоченными, под двадцать метров, потолками был перегорожен матовыми стенами на секции, в каждой из которых кипела работа. Я направился к двери с безликой надписью «27».
- Ну что, Антон Степанович, чем-то можете порадовать? - поинтересовался я весело, входя внутрь.