— Понятно, — засмеялся Николай.
Орудийная стрельба усиливалась. Подходили все новые и новые танки. Размахивая руками, Николай громко скомандовал десантникам своего взвода спешиться. Потом подошел к Соне: «Мы им покажем!» Он сказал еще что-то, но Соня не разобрала: снаряды противника стали рваться на каменной мостовой совсем рядом.
Прямо по тротуару, обгоняя другие машины, мчится танк Никонова. Майор, как всегда, с трубкой в зубах, сидит на башне, свесив ноги в люк. Он в новеньком комбинезоне с повседневными погонами. В кобуре крошечный пистолет, по обыкновению завернутый в платок чтоб не пылился.
— Стой!
Танки останавливаются.
— Погудин! Автоматчики идут? Ладно. Эй, глазастая! Влезай ко мне, будем продвигаться, — он подает Соне руку в кожаной перчатке, помогает ей взобраться на танк. — Малков, сюда!
Соня следила, как Юрий ловко переходил на танк майора. Он с гвардейской выправкой откозырял комбату, даже не взглянув на нее.
— Я вас слушаю.
— Тебе со своим взводом прорываться по этой уличке… Тьфу! Когда они перестанут кидать сюда? — обернулся майор на взрывы и закричал: — А ну! Всем опуститься и закрыть люки. Нечего зря головы подставлять.
Командиры машин, подражая своему комбату, сидели на башнях. По-команде все скрылись в люках.
— Так вот, Юрий Петрович, — продолжал майор. — Прорвешься к центру с южной стороны, где в парке у них оборона, противотанковые орудия. Бей, но как увидишь зеленую ракету, прекращай огонь. Это наш десант подойдет с севера, автоматчики — взвод…
— Погудина, — добавила Соня.
— А тебя, глазастая, не спрашивают, — он ловко надвинул ей шапку на глаза, засмеялся и продолжал. — Автоматчики Погудина. Твоя задача — с ними соединиться.
— Есть, — порывисто козырнул Юрий.
— Стой, вернись, — крикнул майор. — Ты что на девушку не смотришь, дьяволенок? Что она тебе не боевой товарищ?
Соня отвернулась, будто не слышала. Майор подергал ухо у шлема Юрия. Тот усмехнулся. Потом протянул Соне руку.
— Пока!
Три танка под командой Малкова повернули в улицу налево, а Никонов скомандовал своему механику-водителю:
— Вперед! Где жарче, — там наше место.
«Тридцатьчетверка» продвинулась к центру города. Впереди виднелась площадь, застланная серой дымкой. Танки прижимались к сторонам улицы и стреляли по зданиям на площади. Десантники пробирались вдоль стен от выступа к выступу. Двое уже были на самом конце улицы и кинули за угол по «лимонке». В ответ раздалось несколько оглушительных залпов немецких фауст-гранат, и передний танк окутался дымом.
Майор проехал еще вперед и погрозил десантникам:
— Марш, дьяволята, на крыши! И чтоб через две минуты на площади ни одного фаустника не было.
Один автоматчик остановился, слушая его, потом вдруг покачнулся и упал раненый. Капитан Фомин, медленно шедший следом, вынул гранату, не торопясь выдернул кольцо и кинул ее в окно на втором этаже, откуда только что раздался выстрел. Затем он поднял раненого на руки, понес, передал подбежавшим санитарам.
Стоя на танке за башней, Соня не понимала, что происходит. «Неужели это и есть бой? А где немцы? Куда все стреляют?» Орудие ухнуло, и корпус машины подался назад. Она чуть не упала, оглушенная. А майор кричал:
— Еще! Еще, правее! Теперь по первому этажу.
Экипаж стрелял. Взрывы подымали на площади тучи кирпичной пыли. Слева за домами на фоне темнеющего неба виднелся шпиль готического собора.
Танк взревел, выполз на площадь и, повернув башню, прострочил пулеметом густые заросли сквера. Соня увидела среди голых кустов несколько зеленых фигур, которые бежали и падали. «Немцы» — догадалась она. «Тридцатьчетверок» на площади становилось все больше и больше. Они врывались со всех улиц и сердитым рыком заглушали перестрелку.
— Берегись! — крикнул майор и спрятал голову за крышу люка. Соня не успела ничего сообразить — сильная рука Никонова пригнула ее, она присела за башней. Пулеметная очередь полоснула по танку, и разрывные пули затрещали по броне. Башня развернулась, и орудие ударило по балкону большого здания.
— Все! — Обернулся к Соне майор, и закричал по радио: — Буря! Буря! Центр взят. Еду к Малкову. Пошлите туда санитарную.
— Я поеду, — обрадовалась Соня.
Майор посмотрел на нее, как бы оценивая.
— Я все равно поеду, — повторила она, выдерживая его пристальный взгляд.
Никонов выколотил о броню погасшую трубку и стал продувать мундштук.
— Ну, что ж, дочка, давай поедем, — наконец ответил он. — Вперед!
Танк, урча, пробирался по узеньким улицам. Наступали сумерки. Из выхлопных труб двигателя выскакивали искорки, чуть-чуть освещая булыжную мостовую. Впереди шли десантники с автоматами наготове. Холодно поблескивали маленькие окна многоэтажных зданий, построенных плотно одно к другому. Соня рассматривала эти мрачные дома. Вон, одно окошко открыто, в полутьме виден зияющий провал. Она хотела сказать о нем майору, но едва протянула к нему руку, как из окна на танк перед Соней, за широкой спиной Никонова, упало что-то железное. Он обернулся и смахнул гранату в сторону. Та разорвалась в нескольких шагах от машины.