После того дня, когда я искренне попросил прощения у своей женщины, наши встречи изменились. Стали уютнее, Настя смотрит теплее, охотнее идет на контакт, пусть не сразу, но постепенно стала подробнее отвечать на вопросы.
Я тоже старался больше рассказывать про свой быт в больнице, пусть с юмором у меня это делать не получалось, но даже то, что делюсь сухими фактами помогало общению и, смею надеяться, сближению.
В день, когда меня выписали, я считал себя самым счастливым, так как забирает меня моя Настя. Уж не знаю, как такое чудо совершил мой доктор, от которого у меня озноб по спине проходит, но я ему несказанно благодарен. Что самое интересное, Настя его не боится. На это Михаил Аркадьевич мне любезно пояснил:
- Настя твоя, добрейшей души человек, которого ты почти сломил. К ней я применял другие методы лечения, нежели к тебе. Ты делаешь из меня монстра больше, чем я есть, - он улыбался.
Жить с ней оказалось легко и сложно одновременно. Я старался к ней не прикасаться, так как боялся сорваться. Но нужно соблазнить девушку, долго так не выдержу.
Раз в неделю, как и требовал Михаил Аркадьевич, я приезжал на сеансы. Однажды рассказал о страхе прикосновения, что боюсь навредить. На что доктор отчихвостил меня в ультимативной форме и долго вещал о важности простых прикосновений, что на данной стадии лечения любые касания это лекарство для истерзанного зверя. Разумеется жесткий контроль и отслеживание своих реакции необходимы, но главное тормозить свой эгоизм, слушать реакцию девушки. В тот прием доктор увеличил на два часа занятия в зале для оборотней и назначил обязательные ежедневные пробежки зверем в нашем лесу под надзором его хорошего знакомого.
Инструкции доктора пришлось заучивать, вроде все просто и понятно, но на практике или не выходит, или получается нечто неуклюжее. Но:
- Сам проблему создал, сам ее теперь решай, - сказал я себе. - Отступать нельзя.
Сначала прикосновениями и легкими поцелуями нужно показать девушке, что ничего не случится против ее воли. Всегда быть внимательным, подмечать мелочи, что куда кладет, что больше нравится.
Михаил Аркадьевич продлил мне больничный, категорически запретил отвлекаться на что-либо кроме одной цели - Настя. Категоричный совет быть ближе к ней и во всем помогать. Доктор каждый раз допрашивал, что мне в ней нравится и давал задания на каждую неделю рядом с ней.
Она потрясающе готовит, и я помогал ей этом. В первый раз на мою инициативу Настя смотрела с таким изумлением, что я еще раз мысленно поблагодарил доктора за совет. Мы много молчали рядом, но молчание было комфортным, порой я понимал ее жесты. А однажды она сама коснулась моей руки, желая привлечь внимание, а я потом весь обед пялился на ее губы, сходя с ума от мечты их попробовать снова.
Я сделал это, поцеловал ее, сорвался, поэтому поцелуй вышел крышесносным, яростным. А потом, когда мы дышали оба с трудом, я сообразил, она ответила, пусть не сразу, но все же. Не оттолкнула и сейчас, не пытается вырваться, но когда я немного сдвинул ладони с талии, она твердо остановила меня. С тех пор я все время до свадьбы питался поцелуями со вкусом страсти и сладких груш. Но большего она не допускала, хоть я и старался.
А еще моя девочка вышла на работу, вышел и я. Не смогу один без нее в доме, сейчас она мой свет, моя жизнь, мой якорь. Невыносимо без нее. Бесконечно благодарен судьбе, что Павел не отвернулся от меня, хоть я и делал все для этого, остальные друзья растерялись, а этот остался. Раньше не ценил, не замечал.
Зато теперь стоило попросить поселить нас с Настей в один кабинет и Павел без вопросов звонит кладовщику и грузчики уже через пять минут ставят дополнительный стол и все необходимое рядом с моим рабочим местом. Кабинет довольно просторный, нам вдвоем будет очень комфортно. Пришлось принимать дела, вникать.
Пусть мысли мои вертелись рядом с будущей женой, но работу неспешно выполнял. Однако главная задача была в том, как бы красиво сделать ей предложение, и так, чтобы она не смогла отказать.
- Нужны свидетели, кольцо, цветы, много цветов, интересный антураж, большой красивый торт, - продумывал я план. - Может сразу священника привезти, что время терять? Нет, нельзя торопиться, где твоя выдержка, Лео, - вел беседы сам с собой, пока моя птичка в дамской комнате пропадала.
Я такого не ожидал, но моя Настенька радостно повисла у меня на шее и громко для всех сказала такое сказочное и простое: “Да”. На это я смог ответить только: