- Я сказал, будет так, как я сказал. И точка, - эти слова показались самыми жестокими, вызвали новое чувство утраты, новой раны в груди.
Отец отпихнул меня к тете и быстро вышел. Больше я его не видела. А все презенты и поздравления на праздники игнорировала.
В действительности, я не помнила этого момента из своей жизни, до слов Даниила. Сейчас холод воспоминания, которое я будто пережила заново только что, наполнил меня. Слезы катились, я не стала прятаться от них и от боли, что поселилась внутри. Я хотела прочувствовать эту боль, хотела упасть на колени, цепляясь за землю и кричать в небо, хотела уйти от него далеко и не видеть никогда.
Я пошла, куда-то, не знаю. Только он остановил меня, схватил за руку и потребовал сесть в машину и тут меня сорвало:
- Ненавижу тебя, видеть тебя не хочу! Тебе нужна послушная кукла, это не я, не хочу, пусти! Ты же обещал совсем другое! А сам - встречи, планы, не нарушу! - я кричала в истерике остолбеневшему шефу все, что приходило в голову, долго, пока не выдохлась.
Вывалила накопившееся на отца и на самого шефа. Вот уж не думала, что ношу с собой столько обид и горечи.
- Все, полегчало, - тихо констатировала сама себе, отпуская весь этот груз, теперь нам с ним не по пути. - И тебя отпускаю, Даниил. Все твои обязательства с тебя снимаю. С этого момента я тебе не помощница и не неве...
Он целовал грубо, дико, прижимая меня к машине так сильно, что косточки трещали. Сам впечатывался в меня своим твердым телом. Грубость, страсть и нежность переплелись, я не могла не ответить на этот взрыв. Так же грубо целовала в ответ, кусала и не отпускала, чтобы не смел отстранятся. Как обвила его ногами, не помню, оплела лианой. Цепко, не оторвать.
Помню тесноту салона внедорожника, а раньше был такой просторный, и манящий запах моего зверя, Даниил урчал, пока целовал меня, вминал в сидение, ласкал и сдавливал меня в своих руках.
- Держись за меня крепче, моя маленькая!
Я вцепилась, а через минуту, а может больше, нашего поцелуйного марафона, упала на мягкую кровать спиной. Сверху на меня опустился мой оборотень, он смотрел восхищенно и так горячо, что заалели уши, их жар я ощутила сразу, только удивиться не успела.
Оборотень аккуратно пальцем коснулся кончика моего носа, а я свела глаза в кучу, посмотреть, что не так. Это развеселило оборотня и он коротко хохотнул, опустил палец на мои губы, обводя их контур, издал какой-то горловой звук.
- Хочу тебя, моя единственная, до боли, - он ударил раскрытой ладонью по своей груди. -Знай, что я люблю тебя и теперь никуда ты от меня не денешься и не сбежишь на выходные к своим подругам.
Он тяжело дышал, сдерживал порыв накинуться, а через несколько мгновений вглядывания в мои шальные глаза, сорвался. Сорвалась и я. Вся моя обида, ярость, злость, перетекли в страсть. И вновь горячие поцелуи, которые не хочется прекращать. Срывание одежды и жадные прикосновения кончиками пальцев, а после и всей ладонью к его гладкой, жаркой коже. Мурашки от прикосновения губ к чувствительной кожи шеи. Жаркий шепотпризнание оборотня тонет в его мучительных ласках. Большие горячие ладони накрывают грудь, он будто проверяет, насколько полукружия соответствуют его ладони.
- Моя, единственная, только моя! - слышу его исступленный шепот.
Меня этот шепот веселил бы, но я так хочу его, что только сильнее выгибаюсь в его руках, поддаваясь каждому касанию.
Пальцы спустились с живота, где выводили узоры, на чуткую горошину, между складочек, а губы сжали сосок. Мои руки наслаждались силой его тела, теплотой кожи, тем, как под руками перекатываются мышцы. Это еще больше заводило, отчего я сжимала плечи сильнее, царапалась от безумных ощущений, требовала от него большего. Рывком переворачивала его на спину, наверное, он мне позволял это, не знаю. Целовала его, облизывала, будто это я дикая тигрица, а не он. Прикусывала кожу, оборотень вздрагивал, рычал и урчал, что доводило до точки невозврата. Добралась до его восставшего очень твердого, подрагивавшего и такого аппетитного органа. Сама не знаю как, но немного полюбовавшись его красивым, мощным членом, взялась его облизывать как лакомство. Мне нравилось мое безумие и его глаза, я дразнила, не брала в рот полностью, как моему зверю сейчас хотелось больше всего - видела это страстное желание в его взгляде и движениях бедер. Тем не менее оборотень позволял мне играть, а потом он прохрипел:
- Возьми его в рот, наконец.
Я послушалась, медленно вобрала, до самого горла, заводясь от его удовольствия. Мужчина в это время схватил мои бедра и развернул их к своему лицу.