Из-за зарослей кустарника испуганно выглядывает пацан с черной полоской от грязи по всему лицу. У него длинные чуть вьющиеся волосы цвета вороного крыла. Нос картошкой и он приплюснут. Глазки-угольки испытующе смотрят на бедняжку, что боролось всю ночь со смертью.
- Подойди сюда. Кто ты? - старательно выговаривает слова Надя, справляясь с разбитыми губами.
- Я... я — Амир.
- Не бойся, подойди.
- Я не боюсь. Ничего! - гордо вскидывает голову Амир.
- Ясно. Кто ты, Амир? - Надю захватывает кашель и паренек тут же подносит ей железную кружку с искривленными краями. В ней вода.
- Пей, - властно требует от нее Амир. - старик сказал, что немного тебе можно. Пей, но не торопись, - замечает он, видя как жадно присасывается к кружке губами девушка. - много нельзя. Слушайся меня, пока старика нет.
- Старик... Кто это и почему я привязана? Вообще, где я? Что произошло? - осматривает себя еще раз Надя.
Парень садится на лавку, что стоит у деревянного стола. Он складывает руки у себя на коленях. Молчит. Долго молчит.
- Ты чего?
- Пусть тебе старик все расскажет. Он сказал, что пошел за нужными травами, которые залечат твои раны еще быстрее. Не дергайся, будет больно! - приказывает ей Амир, видя, что Надя хочет подняться.
Девушка слушается его. Она остается лежать, хотя все ее тело болит, оно затекло. Внутри, словно все кости плавятся под большой температурой. Мягкий ветерок обвевает кожу, покрывая ее мурашками и облегчая на некоторое время боль.
Паренек, что сидит с ней, не торопится уходить. Он тихонько гладит ее по руке, что свисает со стола.
- Ты истекала вчера вся кровью. Страшное зрелище, - решается произнести Амир.
- Да? Поверю тебе на слово. - Надина попытка усмешки проваливается и лицо искривляет гримаса боли.
- Тебе плохо?
- Нет. Все нормально.
- Отойди от нее, парень. Ей, действительно, плохо. И долг еще плохо будет, если ты не прекратишь ее разговорами своими мучить.
Надя слышит шаги, что становятся четче. Кто-то, наверное тот самый старик, спускается с холма в небольшую впадину, где и находится его скромное жилище, подальше от глаз людей. Надя не может видеть его, он идет со стороны головы, а повернуться для Нади — проблема.
Амир бурчит себе что-то под нос, но вслух произносит совсем иное:
- Я ей просто дал воды как ты велел. Она проснулась и звать начала. Я наблюдал как ты велел, но она была испугана.
- Испугана, говоришь?
Амир кивает и пропускает старика к пострадавшей. Тот серьезно смотрит на Надю. Этот взгляд проникает под кожу.
- Кто ты? - спрашивает уже он, а не она.
- Никто. Та, кто должна была тогда умереть.
- Да? Интересно. Значит, я зря мучился с тобой всю ночь? Сама бросилась?
- Да. Из машины, что ехала на скорости.
Амир с интересом слушает разговор старика и Нади. Старик замечает его и горящие от интереса глаза.
- Иди, вымой картошку и поставь ее вариться. Нечего уши греть.
- Но...
- Иди! - приказывает ему старик.
Надя наблюдает как паренек с разочарованием переводит свой взгляд то на нее, то на старика. Но он берет в руки ножик и чистый котелок, что стоит, прислонившись, к навесу.
- Может, отвяжешь меня?
- Чтобы ты попробовала себя искалечить еще раз? Второго раза ты не переживешь. Говорю тебе точно.
- Отвяжи! - Надя не его подневольная, чтобы беспрекословно слушаться.
- Как знаешь.
Старик отвязывает руки и ноги девушки. Надя с удовольствием разминает пальцы. Однако, поднять руки, чтобы их рассмотреть поближе, у нее не выходит. Боль пронзает ее. Она все еще царствует в ее теле.
- Видишь? Тебе лучше не двигаться.
- Кто ты? - озвучивает свой вопрос, что гложет ее с начала знакомства со странным стариком. Хотя, назвать его стариком — преувеличение.
Он с длинной бородой, но под ней скрывается вовсе не морщинистое лицо.
- Можешь звать меня так же, как и тот маленький наглец — старик.
- А лет тебе сколько, старик? - хрипло интересуется у него Надя. Глаза щипет от сухости.
- Сорок семь. Тебе от этого легче?! - оказывается, он умеет улыбаться.
- А почему, тогда старик?
- Не от возраста. Поверь на слово.
Наде не хочется оспаривать его слова. Она верит ему.
- А ты...?
- Лежи, тебе нужно отдыхать. А пока, выпей отвар.
- Отчего он?
- Чтобы тебя от боли не скрутило, когда я буду накладывать мазь.
Старик показывает Наде чашку, где трясется зеленоватого цвета кашица.
Надя вздыхает и старается унять волнение.