— Эй! — возмутился я. — Я никуда с вами не пойду, отпустите!
Я попытался выдернуть руку, но захват оказался цепким, как у стальных челюстей медвежьего капкана. Вокруг гуляли разные люди, но никому из них не было дела до того, что среди бела дня, может быть, похищают человека.
Парень тянул меня к дороге, где, наверняка, его ждал белый фургон полный вооружённых сообщников. Мне надо было заорать, привлечь внимания, но я боялся, что сделаю только хуже. Вдруг ты не хочешь, чтобы тебя застали в роли жертвы. Я решил, что если и правда увижу фургон, то тогда точно закричу или пну парня. Может быть, он, как и сказал, просто хочет что-то обсудить? Хотя, наверное, только мне в такой ситуации могла прийти подобная мысль.
Обочина дороги приближалась. Я вглядывался во все глаза, но припаркованных поблизости подозрительных автомобилей не увидел. Зато боковым зрением различил какое-то пятнышко, почти бегущее в нашу сторону. Это мог быть ты, спешащий на помощь. Или просто неравнодушный прохожий.
Когда силуэт стал более различим, я заметил, что это мужчина, одетый в деловой костюм, вполне вероятно, преподаватель. Мой похититель остановился у самого выхода из парка, возле укромно стоящей в тени зарослей рододендрона скамейки и толкнул меня так, чтобы я сел. Сам он сел рядом и повернулся ко мне под углом в сорок пять градусов, вынул из кармана диктофон и нажал кнопку записи.
— Поговорим? Я — Мэттью Ривер, журналист. Не хочешь рассказать про Джоанну? — он выжидающе посмотрел на меня, но я молчал, уставившись в ответ с полным недоумением на лице.
Я очень мало знал про твою жизнь, и то, что тобой интересуется журналист, меня немало удивило. Ты что-то сделал? Вряд ли вот так могут схватить на улице, чтобы поздравить с былыми заслугами на творческом поприще.
— В молчанку решил поиграть? Как знаешь, но я вот что тебе скажу. Твоё признание мне, конечно, нужно, но, чтобы ты знал, улик у меня и так предостаточно. Вот, например, это, — журналист схватил меня за правую кисть и с силой содрал перчатку, обнажив шрам от ожога. — Патрик об этом говорил. Помнишь Патрика?
Я выдернул руку и надел перчатку назад. На душе зародилось неприятное чувство, будто я только что предал тебя.
Брусчатку под ногами у скамейки внезапно накрыла чья-то тень. Я увидел узконосые туфли и нижнюю часть классических серых брюк, потом поднял глаза и замер от непонимания увиденного. На вид мужчина казался преподавателем или просто деловым человеком, но, несмотря на тонкие линзы очков, гладко выбитое лицо и чёрную кожаную папку под мышкой, я узнал в пришельце Джона.
— Чейн, вот вы где, — проговорил он, напрочь игнорируя моего собеседника. — Пойдёмте, вы мне срочно нужны в лаборатории.
Я поднялся на ноги.
— Эй, мы не договорили! — возмутился журналист.
— Простите, — сказал Джон, — но это очень важно. Я потом его вам верну.
Он подтолкнул меня вперед и решительным шагом направился к выходу из парка, направляя меня рукой в спину так, что у меня не было возможности обернуться и проверить, остался ли журналист в парке или же преследует нас. Миновав квартал, Джон открыл дверь в пыльный серый седан и втолкнул меня в салон.
Глава 71
Машина двигалась в среднем темпе по улицам Нью-Йорка, Джон молчал, и я тоже. События последних часов навалились все разом, сложно было понять, какое из них начать переваривать первым. Мелькание автомобилей за окном, смена зданий, кварталов и улиц ввели меня в состояние лёгкого транса, и вместо хаоса в голове звенела пустота. Постепенно я пришёл в себя и осознал, что даже не задался вопросом, куда еду. С минуту я думал, как именно обратиться к Джону: по имени, формальным «мистер» или грубым «эй».
— Куда мы едем? — спросил я, в конце концов, безо всяких вводных слов.
— Очнулся-таки? — Джон прищурился в зеркале заднего вида. — Надеялся, ты сам скажешь.
— В смысле? — не понял я.
— Назови любое место, где можно спокойно поговорить.
— Ммм… Любое место?
— Да, абсолютно любое, — судя по голосу, Джон начал раздражаться от моей непонятливости.
— Ладно. Пусть будет…, — я задумался. Из головы вылетели все названия кафе, в которых я хоть раз был. Не в лофт же его звать? — А в машине нельзя?
— Тогда назови хорошую спокойную парковку.
Почему он не мог сам припарковаться где угодно? Мы проехали уже много разных мест, а он всё ждал чего-то от меня.
Я заметил пристальный взгляд прищуренных карих глаз в зеркале заднего вида. И тут я внезапно сообразил, что Джон тоже думает, что я — это ты. Несмотря на то, что я уже полчаса вживался в роль, от вида нашего с тобой общего знакомого, весь настрой тут же вылетел из головы. Я вел себя совершенно неправильно! И теперь получалось, что Джон меня начал подозревать, если уже не раскусил. Хотя, какой шанс, что ему пришло в голову, что кто-то может изображать тебя? Если, конечно, ты сам не рассказал об этом.