Джон ещё что-то побурчал, но, в конце концов, начал рассказ. Так я и узнал твою историю.
Всё случилось, когда ты жил в небольшом городке в штате Массачусетс, куда переехал из Балтимора, и учился в девятом классе. В один из летних месяцев твой класс отправился с ночёвкой на природу. Что-то вроде летнего скаутского лагеря. Вы жили в палатках, готовили на костре, собирали грибы и ягоды и, главное, были вдали от взрослых. Руководитель, конечно, был, но он один, а подростков было много — за всеми не уследишь.
Тебе нравилась девочка по имени Джоанна — она тоже была в походе — но ты не решался предложить ей нечто большее, чем дружбу. Но ты был в числе немногих, кого она посвятила в свою тайну: к ней приставал один парень, её родители подали на него в суд, и ему было запрещено приближаться к ней ближе, чем на километр, но он всё равно находил способы надоедать: записками, электронными сообщениями.
В тот роковой вечер ты всё же решился и предложил Джоанне встречаться. Может быть, ты поцеловал её или же просто сказал словами, тут я могу лишь гадать. Она действительно тебе нравилась и была первой влюблённостью в твоей жизни, но у неё оказались другие планы, и она отказала. А потом пообещала разболтать подругам, если ты снова попытаешься перейти черту дружбы. Со слов Джона, вы с Джоанной поссорились, и ты нечаянно столкнул её с обрыва. Это видел Патрик, тот самый парень, которому было запрещено приближаться к Джоанне под угрозой ареста. Он стал угрожать тебе расправой, просто потому что не мог рассказать об увиденном, ведь его не должно было там быть. Он-то и сунул твою руку в костёр, пытаясь доказать серьёзность своих намерений. Он хотел, чтобы ты сам сдался полиции и всё рассказал. И он стал преследовать тебя, даже однажды вломился к тебе домой.
Тебе пришлось переехать, сменить имя. Патрик на время потерял тебя, но прошлым летом ты узнал о том, что он обратился к журналисту, Мэттью Риверу, с просьбой провести расследование.
***
— Он хотел, чтобы я побыстрее нашёл Патрика, всё истерил, мол, тот убьёт его. Хотя лично я не видел повода дёргаться, ведь Патрик обратился к журналисту, а не к киллеру. Логично предположить, что он хотел, чтобы Ференц раскаялся, а не убивать его. Но Ференц всё дёргался. Мне никак не удавалось найти Патрика, а потом, незадолго до того, как Ференц привёл тебя ко мне, он вдруг передумал. Стал спрашивать, сколько я возьму, чтобы убить журналиста.
— А ты…, — я чуть было не спросил, не подрабатывает ли Джон киллером, но вовремя спохватился и закрыл рот.
Джон скосил на меня глаза.
— Вот, блин… Всё не привыкну, что ты — это не он. Так, ладно, мне закончить? Смотрю, тебе стало не интересно.
— Нет-нет, продолжай, пожалуйста, — попросил я.
— Короче, Патрик внезапно перестал ему быть интересен, Ференц помешался на планировании убийства. Мы договорились, что пока он не накопил нужную сумму, ему лучше не появляться на глаза ни Риверу, ни кому-то подобному. Даже не знаю, почему он решил, что я смогу найти киллера. Через какое-то время он, очевидно, понял, что я против убийства и не помогу с этим. И даже почти успокоился. Теперь мне ясно почему.
Джон замолчал и из-под сдвинутых бровей взглянул на меня. А на губах появилась полуулыбка. Он словно насмехался надо мной. Внезапно вся моя жалость к себе сменилась злостью. Да, это я попал в глупую историю, поверил, что могу что-то значить для такого человека, как ты. Но это не давало Джону, кем бы он ни был, высмеивать меня. Я бы разрешил это сделать только тебе. И никому другому.
— Это всё? — спросил я грубо. — Я думал, ты окажешься полезнее.
Джон удивленно вскинул брови.
— Да ты, я смотрю, тоже борзый. Слушай, я тебе ничего не должен и ты мне тоже. Давай, не будем нагнетать, окей? Если тебе что-то не нравится, просто иди домой. Или…, — я схватился за ручку, чтобы открыть дверь из машины, но Джон схватил меня за руку. — Чисто из любопытства, что ты будешь со всем этим делать? Ты теперь за него или как?
До меня не сразу дошло, что Джон имел ввиду. Я был зол, уязвлён и растерян, поэтому буркнув «это моё дело», вышел на улицу и шёл быстрым шагом столько, сколько нужно было, чтобы потерять Джона из виду. Но уже у самого дома, моего нового дома — съёмной квартиры, где меня ждал ты, до меня дошёл один факт. Теперь я — Ференц Чейн. У меня твои документы и твоё лицо. А это значит, что отныне ты — моя тень.