Допустим, завтра она вызовет духа-Хранителя - можно и сегодня, но Мари была не в том состоянии, чтобы в очередной раз заглянуть в Бездну, - и тот подтвердит, что миллиардер-Стоцкий и есть ее инквизитор.
Явился за ней вторую жизнь подряд, и очень скоро навлечет на нее страшную катастрофу. Отсюда и его повышенный интерес - он отнюдь непрост, как ей показалось в самом начале, и пришел за ней, чтобы казнить в очередной раз.
Что тогда делать? Бежать из Лазоревской, поскорее уносить отсюда ноги? Или же... Быть может, он ничего не помнит из прошлого воплозения, и их встреча случайна?
Как быть в таком случае? Как поступить с человеком, кто распорядился ее прошлой жизнью столь жестоко?
Остаться и отомстить? Проклясть его, чтобы он сдох в муках, или же сделать все по-быстрому? Перерезать горло, отравить или пожаловаться в Орден, у которого тоже есть счеты к Карлосу Вилланьеве, и они сделают всю грязную работу за нее?..
Какой из вариантов будет самый верным?
Этого Мари не знала.
Проворочавшись почти до рассвета, она все-таки заснула, решив сперва убедиться, что под голубым небом станицы Лазоревской она встретила бывшего инквизитора, а затем уже прининять решение.
Глава 5
Артем поджидал ее возле стеклянного входа в ветеринарную клинику. Хищный черный «Лексус» выглядел инородным телом в окружающем пейзаже, состоявшем сплошь из образцов отечественного машиностроения.
- Писателям вполне сносно платят, - заметила Мари, усаживаясь в пахнущий кожей салон дорогого автомобиля.
- Я все-таки должен сделать признание, - усмехнулся он. - Тут не столько писательство, сколько металлопрокат.
Мари кивнула - вчера он рассказывал о своем заводе, деловых связах и заказчиках со всей Европы, куда постоянно мотался по командировкам.
Тут Артем достал с заднего сиденья роскошный букет роз.
- Ты прекрасна, - произнес он с искренним восхищением.
Поблагодарив, Мари осторожно взяла цветы. Незаметно провела рукой, проверяя на наличие магических ловушек.
Но нет, все было чисто, цветы как цветы.
Впрочем, расслабляться она не собиралась. После вчерашнего видения Артем казался ей опасным, но для того, чтобы выяснить, кто он такой на самом деле, ей нужно было от него кое-что получить.
Для этого приходилось терпеть его общество. Вернее, до момента, пока она не решит, что с ним делать.
Машина тронулась, и она стала слушать его рассказ о писательстве и металлопрокате. Вернее, преимущественно о металлопрокате. Украдкой разглядывала его волевой профиль и крепкую руку, уверенно сжимавшую руль, и размышляла.
Все о том же. Он - не он?
Неожиданно решила, что если ей почудилось, и Артем Стоцкий вовсе не Карлос Вилланьева, то, пожалуй, она расслабится и позволит себя соблазнить.
От подобной мысли по телу тут же пробежал жаркий огонь, но... Тут какой-то лихач чуть было не въехал «Лексусу» в правый бок. Артем, выругавшись, резко дернула руль, и Мари повисла на ремне безопасности. Их руки неожиданно соприкоснулись, и она вновь погрузилась во тьму.
***
Центральная площадь в центре города, место сбора горожан и пристанище нищих, карманников и проституток. Добротные каменные дома, узкие, запруженные народом улочки... Почти весь город пришел посмотреть на зрелище, объявленное еще две недели назад - публичное сожжение ведьмы для примирения ее с христианской церковью.
Камадеро, Площадь Огня... И каменный эшафот, на котором уже закончились приготовления к казни.
Четыре статуи католических святых углам угрюмо и равнодушно взирали на людей. Задние ряды напирали, стараясь подобраться поближе, чтобы не пропустить воскресного развлечения. Оно ожидалось быть зрелищным, потому что никто не пожалел несчастную и не удавил ее перед казнью, как делали с теми, кто признался в своих страшных преступлениях.
Но ведьма собиралась умереть нераскаявшейся.
Костер из влажных дров уже готов... Монах с Библией и серебряным распятием в руках призывает ее все же признаться в своих грехах прежде, чем та предстанет перед судом Божиим.
Но она молчит... Кашляет, но молчит.
Дым застилая ей глаза. Толпа напирает, ожидая увидеть то, ради чего собрались в воскресный день - мучения нераскаявшейся жертвы. И вот тогда Мари перестала кашлять.
- Арадия, внемли моим словам! - закричала срывающимся голосом.
Затем нырнула в Бездну, позволяя своей ненависти, напитанной темной силой Той, кому она служила, вырываться наружу. И тут же зазвучали слова на древнем, тягучем языке.