Хотя какая тут может быть надежда?!
Тамара Андреевна подумывает о том, чтобы поговорить со мной о брате. Она что, всерьез считает, будто я испугаюсь ее угроз и добровольно предам своего брата?! Тогда она еще глупее, чем думают о ней все воспитанники детского дома, потому что я никогда не сдам Деньку никому. Если он однажды незаметно появится здесь, то от меня об этом ни одна живая душа не узнает. Ни за что. Но я очень сомневаюсь, что его никто не увидит, потому что детский дом больше напоминает концлагерь, и увидеться со мной, не привлекая ничьего внимания, для Деньки будет нелегкой задачей.
Может, стоит и мне подумать о побеге?
Это сомнительно, однако попытаться сбежать все же можно. Главный вопрос — куда я пойду, если все-таки окажусь за пределами страшного дома? В одиночку отыскать Деньку я не смогу, а больше мне рассчитывать не на кого.
Я должна хорошенько обо всем подумать. Брат знает, как меня найти в детском доме, но, если я сбегу, он вряд ли сможет меня обнаружить, а шансов на случайную встречу в большом городе почти нет. Значит, я должна остаться и ждать, когда Денька появится здесь вновь?.. Опасно для него, но это все, что я могу сделать.
Ждать. Я буду ждать его столько, сколько понадобится.
Я буду надеяться, он справится со всем, что так стихийно свалилось на его хрупкие мальчишеские плечи. Он должен выдержать, ведь он обещал однажды прийти за мной…
Весь прошлый день я размышляла о том, что означает странный визит незнакомца в мой магазин, но так и не смогла придумать ничего стоящего. Кроме того, что мне угрожает опасность. Но, даже зная это, я вовсе не торопилась окружать себя накачанными тушками бритоголовых мальчиков, потому что… Ну, наверное, не видела смысла трепыхаться. Если Ден решил меня достать, он сделает это — перережет всю охрану, взорвет все препятствия на своем пути, но доберется до цели. Кому, как не мне, знать наверняка? Ведь речь идет о человеке, которого я когда-то знала намного лучше, чем саму себя. Конечно, он здорово изменился — да что там — стал совершенно другим, но я склонна считать, что данные метаморфозы произошли под влиянием алкоголя и наркоты. К тому же, он не мог измениться полностью, что-нибудь, да осталось от прежнего мальчишки, которому слишком рано пришлось познакомиться с порядками уличного мира.
В общем, предупреждению (если это было именно предупреждение, а не тени моего разыгравшегося воображения) я не вняла, и на следующее утро отправилась в одну из торговых точек мужа за рулем своей машины. Разумеется, огромный черный джип с парочкой моих пацанов следовал за мной, но это было не из-за того, будто я реально боялась куда-то влипнуть. Просто мне по статусу теперь положено везде появляться в сопровождении охраны. Это стандартные рамки поведения лидера криминальной группировки, они имеют место быть, и пренебрегать ими может лишь какой-нибудь самоуверенный псих типа моего брата. От моей самоуверенности уже мало что остается, но с психическим состоянием дела пока обстоят относительно.
Я бросила машину у входа и, машинально отметив слишком много пыли в витрине, вошла внутрь. Продавщицам, которые при моем появлении изо всех сил попытались продемонстрировать свою ко мне привязанность, не повезло — пока на горизонте не было видно клиентов, я отправила девчонок приводить витрину в порядок, что последним, естественно, не пришлось по душе. Как я поняла, витрину мыли лишь однажды — за день до открытия магазина, с тех пор она больше никого не волновала. Андрея такие мелочи никогда не интересовали, а персоналу было ни к чему заниматься дополнительным делом, за которое никто, к кому же, не доплачивал.
У меня совсем не было настроения возиться с отчетами, накладными, товарными чеками и прочей бухгалтерской головоломкой, поэтому, когда на мой мобильник пришла смс с предложением пообедать вместе от…хм, одной знакомой, я не раздумывала долго. Впрочем, отказаться я бы не смогла — это могло вызвать проблемы, о которых я поясню чуть позже. Сейчас скажу только, что приглашение пообедать, присланное на мой телефон с незнакомого номера, является сигналом о том, что в нужное время меня будут ждать в одном невзрачном местечке, в котором ни меня, ни мою спутницу никто не узнает.