— Вот, а что?
— Я бы хотела с ним поговорить, но на крайний случай начинай присматривать на его место кого-нибудь еще.
— Это значит…
— Блин, Вадик, я же четко сказала — сначала я с ним поговорю, а потом уже… Если исход будет отрицательным, мы обсудим, что дальше.
— А, что с его громилами?
Я призадумалась на пару секунд.
— Он что, вообще без них не существует?
— Ну, почему же…
— Дождетесь удобного момента и привезете дядю ко мне. Без шума. Усек?
— Понял, Лер.
Я махнула рукой, подводя тем самым итог разговору, и после того, как Вадик исчез за дверями магазина, продолжила инвентаризацию.
Я никогда не любила копаться во всем этом дерьме, по уши влезать в криминал, отдавать распоряжения пацанам… Но человек может привыкнуть ко всему. В моем случае, даже к жестким методам, боли, крови… Впрочем, нет, не так — я всегда старалась урегулировать проблему до ее появления, но, если мне это все же не удавалось, я прилагала максимум усилий к тому, чтобы обойтись без применения насилия. Думаю, некоторым особо горячим головам в моем подчинении это не нравилось, но на общих сборах я не уставала повторять, что отказ от излишней жестокости — гарантия нашего благополучия. Я иногда любила поговорить с ребятами на эту тему, говорила им о первобытном строе и рабовладельцах, конечно, приводила эти темы в качестве примера, не вдаваясь в дебри истории… Пацаны слушали, как мне казалось, с удовольствием, и даже что-то мотали себе на ус…
Уверена, Андрей никогда не общался с мальчиками так, как это делала я.
Не знаю, быть может, его методы намного эффективнее моих? Как бы там ни было, но Вадик и «старшие» признали меня, как лидера, еще в то время, когда я только начинала свой подъем по лестнице криминального мира, а Андрей опускался по ней вниз, как слепой котенок идя на запах кокаина. Наркотики никогда никого не доводили до добра.
Вадик старается держать меня в курсе всех значимых в нашем мире событий — так, например, я узнала, что среди лидеров других группировок нашлись недовольные моей кандидатурой. Все тот же Крот, например, по слухам усиленно мутил воду, надеясь когда-нибудь меня сменить хоть наполовину. Впрочем, без одобрения смотрящего у Крота ничего не выйдет, а тот вряд ли снизойдет до общения с таким придурком, как этот «слепой» глупец. Смотрящий, опасный сукин сын, известный как Цербер, всегда в курсе всего происходящего. Говорили, что он водит дружбу с Деном…
Я на секунду прикрыла глаза и обхватила голову руками. Нет никаких сомнений, что вскоре мне придется столкнуться с братом лицом к лицу — хотя бы на какой-нибудь сходке. Как себя поведет этот человек, чей мозг давно разъели колеса, приправленные алкоголем, если он увидит меня снова, да еще в непосредственной близости?
Мой взгляд невольно спустился вниз, на ноги, обтянутые джинсами. Почему я больше не ношу юбок и платьев? Не потому, что теперь я — матерая бандерша, и должна выглядеть соответствующе, чтобы не оставлять браткам никакого шанса воспринимать меня, как обычную женщину… Вернее, не только поэтому. Просто на правой ноге все еще отчетливо хранится след от нашей последней с Денисом встречи. Он меня чуть не убил, и это «чуть» до сих пор не находит пояснения в моей душе. Я ясно видела, что он зол и находится на грани, я понимала, что мой конец близок, как никогда… Но он не стал меня убивать. Он кричал, как безумный, матерился, истерично хохотал, а потом разнес в щепки все, что находилось вокруг, и вылетел вон, точно безумный.
Мне никогда еще не было так страшно. И уже вряд ли будет.
Зазвонил мой мобильный. Не глядя, протянула руку, нашарила аппарат и приложила к уху.
— Лера, это Вадим, — оповестил меня знакомый голос, доносящийся из динамика. — Мы едем к тебе.
— За каким чертом? — поинтересовалась, бросив мимолетный взгляд на часы — половина одиннадцатого.
— Мы взяли этого гада, ну, из «Параллели», и теперь везем его к тебе.
— Блин! Ну надо же быть такими идиотами! Теперь мне придется одеваться и ждать, когда мои мальчики притащат неизвестного придурка из подкрышной фирмы, разговаривать с ним… Как бы хотелось отложить все это на завтра, желательно, на послеобеденное время… Но — нет. Я четко усвоила одно: чтобы удержать власть в своих руках, нужно быть готовой ко всему всегда, в любое время дня и ночи.
— Если уж ввязалась в опасные игры, значит, должна играть по установленным правилам до конца. Теперь это — моя рутинная жизнь. У кого-то слово «рутина» ассоциируется с другими вещами, а у меня — с разборками. Точнее, будет ассоциироваться.
— Ладно, как приедете, суньте его в подсобку, я спущусь. Жду.