Мало кто был в курсе того, что Ден, неуправляемый жестокий сукин сын и конченый ублюдок, частенько выполнял заказы Цербера и был с последним, можно сказать, в сделке. Смотрящий являлся, наверное, единственным человеком, который мог оказать хоть какое-то влияние на Дениса. Но это вовсе не значило, что последний его боялся — нет. Цербер как раз ценил Дена за то, что тот никого и никогда не боится. Ему плевать на всех и на все. Даже на себя плевать. Он делает только то, что ему нужно и поступает так, как ему вздумается. А уж что творится в голове этого непредсказуемого отморозка не мог знать никто, даже он сам.
Если бы он был другим, его б давно замочили, а так — не суются, боятся. Потому что очень хорошо помнят, чем может закончиться малейшее поползновение в сторону Дена.
Цербер, в глубине души считающий себя созерцателем, любил наблюдать за этим парнем. Каждый раз Ден удивлял его, забавлял, заставлял задумываться над смыслом своих сумбурных фраз, которые нормальному человеку казались полным бредом. А вот Церберу, после того, как он прокручивал сказанное Деном в голове, виделся некий скрытый смысл. Это было полным безумием, но смотрящий все больше понимал Дена, иногда — вот ведь бред — проникался к этому мозгоправу сочувствием. Он был единственным, кто знал о Дене больше других, потому считал себя вправе делать подобные выводы.
Между тем он понимал, что неплохо бы отправить парня на лечение в соответствующее учреждение. Проблема была в том, что Цербер хорошо знал: пройдет немного времени, прежде чем Ден перережет весь персонал и вернется еще более злым и бешеным. Этого хищника не под силу остановить никому.
Кроме, разве что, сестры. Но Денис убьет ее сразу, как только она попадется ему на глаза, в этом нет сомнений. Ненависть внутри него клокочет все сильнее, убивая, уничтожая изнутри. Пожалуй, если смерть придет за Деном, то это будет оттого, что парень окончательно слетит с катушек из-за внутренних противоречий, которым подвергается ежедневно.
Все-таки, Цербер был неплохим психологом, раз смог до такого додуматься.
Сейчас — Цербер был в курсе, хоть и прикидывался несведущим перед одним из головорезов Дена — этот отморозок выколачивал бабки из своего должника, причем делал это не так, как обычно поступают бандиты, а по-своему, с «искринкой». Ему не было нужды тащить должника на свою территорию и устраивать там разборки — это было бы скучно и совсем не интересно. Вместе с тремя подручными Денис организовал засаду на пути своей жертвы и просто ждал, когда овца сама явится к пастуху на закланье.
Цербер выбросил окурок и притоптал его подошвой кроссовка — боролся за экологию, не иначе. И весь обратился во внимание.
Ден, как обычно, выжимал из ситуации по максимуму. Сидя на корточках, он смотрел в глаза своей жертвы, бурно жестикулировал, рассказывая очередную свою сумасшедшую байку, упивался страхом.
Понимаешь, брат, мы все в этом долбанном мире одинаковы. Мы родились, чтобы сказку сделать былью, как птенчики, которых учат летать… Мы пару раз взмахнули гребаными крыльями, но не потянули против ветра и сразу долбанулись мордой в грязь. Понимаешь меня? — Ден ловко вскочил на ноги и взмахнул руками, заметно повысив интонацию. — Все, без исключения! Те везунчики, у которых при себе с самого начала имелся е****й парашют, взлетели, взвились ввысь, а мы — хреновы отбросы, остались соскребать грязь с разодранных в хлам морд. Вот. Это. Разница. Между теми, кто получает все и сразу, и теми, кто вынужден сам подниматься наверх.
Ден покачал головой и походил туда-сюда. Сейчас Цербер не мог понять, играет ли парень на публику, или сражается с собственными ненормальными тараканами. Ден выглядел спокойным, даже умиротворенным, но это легко могло быть заблуждением. Цербер полагал, что к Дену хорошо подойдет определение из психологии — возбудимый психопат. Парень был вспыльчивым, легко мог менять свое настроение (не всегда из-за наркоты), по малейшему поводу мог вспыхнуть, как спичка, которую чиркнули об асфальт, и тогда натворить таких дел… Если бы не Цербер, этот придурок, которого в свое время перевели в одиночную камеру из-за жалоб и плохого внешнего вида сокамерников, так и не увидел бы свободы никогда. Цербер выступил в роли благодетеля, правда, потом не раз задумывался, а правильно ли поступил, выпустив зверя из клетки? В то время, когда он это сделал, такой человек — безмерно жестокий, которому все по барабану — был необходим смотрящему для утверждения собственных позиций в криминальном мире. И Ден ему с этим помог. Когда надобность в парне отпала, Цербер так и не смог от него избавиться — глупо, но он в какой-то мере чувствовал ответственность за этого человека. За несчастного психа, которого свела с ума его собственная любимая сестра.