— И? Хома, не тяни, где они?
— Ну их того… Их поймали, Тала.
Я вздрогнула. Сильные мужчины. Опытные лессиры. Не так легко их схватить.
— Кто?
— Новый правитель Белоземья. Он называет себя Грэм, — тень вздрогнул. — Бежим отсюда, человечка, бежим пока возможно!
Я задумалась… а впрочем, что думать? Иного выбора не было.
— Да, Хома. Бежим. Пора посмотреть на новоиспеченного владыку.
— Талочка, глупая человечка, ну что ты удумала⁈
Чмокнув в носик заботливого пушистика решительно прошептала:
— Возражения не принимаются.
Тяжело соблюдать полную тишину, когда на твоей попе мотаются два куска накладного жира.
Хомка спрятался под волосами и тихонько попискивал. А я осторожно продвигалась к выходу.
— Где девка⁈ — вдруг раздался возмущенный крик.
Я нервно хихикнула, кажется, дедушка обнаружил пропажу любимой внучки.
— Торхан! — срываясь на визг, завопил он. — Где эта мразь⁈
Кто оказался мразью в его глазах, я или Торхан, так и не поняла, но разбираться в этом вопросе не хотелось. Подобрав юбки повыше, помчалась по извилистым коридорам. Слава всем богам, что успела обследовать тут каждый закоулок и прекрасно знала, где находится ближайший выход.
Вот, прямо за этим углом, есть неприметная дверка, ведущая на задний двор. Работники кухни постоянно бегают в огород за свежими овощами, поэтому проход всегда открыт.
До полудня еще далеко, но солнце уже палило беспощадно. Я перепрыгивала через зеленеющую ботву моркови и репы, несясь к воротам. Быстрее бы добраться до них и юркнуть наружу, к деревьям, чьи верхушки так заманчиво виднелись из-за высокой ограды. Прочь от этих людей. Прочь ото всех, на волю.
Несколько слуг пропалывающих грядки, удивленно поглядели на сумасшедшую толстуху, лихо сигающую через аккуратные насаждения. Некоторые даже пытались окликнуть, но большинство посмеивались и улюлюкали, видимо, принимая за новую служанку, пострадавшую от грозного нрава хозяина. Что и говорить, его крики слышались даже на улице.
До ворот оставалось совсем немного. Буквально пара шагов.
— А ну, стой, ты это куда? — здоровый мужик в заштопанных штанах и вилами наперевес преградил путь. — Сбегаешь? Украла небось что-нибудь?
Он крепко схватил меня за юбку и ухмыльнулся.
— Ух и вздует же тебя хозяин!
— Отпустите, дяденька, — проскулила я, прикидываясь дурочкой.
Но сильные руки лишь крепче сжали грубое полотно.
— Отпустить? Ну уж нет. Сначала покажи, чего украла, а там разберемся. Может и отпущу… — его глаза недобро блеснули.
Я поморщилась, вот только этого мне сейчас не хватало.
— Отпусти. Немедленно! — резкие слова вырвались сами собой.
Следившие за нашими пререканиями слуги, весело хмыкнули, а я с силой дернулась в сторону. Ткань лопнула и в грубых мужских руках виновато повисла значительная часть юбки. А на мне остался лишь маленький кусочек, прикрывающий обширную попу и пузико.
Мужик даже вилы бросил от неожиданности, в замешательстве рассматривая «оголенное» женское тело.
— Чего вылупился? — прошипела я ему в лицо, с возмущением топнув ногой.
И тут произошло неожиданное… Накладка, формирующая толстую и волосистую ляжку, от резкого движения отвалилась.
Сдается мне, что еще ни разу в жизни здешние обитатели не видели распадающегося на части живого человека. Мужик открывал и закрывал рот не в силах произнести ни звука… А я, с невозмутимым видом, подобрав кусок отлетевшей конечности, направилась к воротам.
Останавливать меня больше никто не решился.
Глава семнадцатая
Белоземье.
Мое пребывание тут ограничивалось холодными стенами замка и задним двором. Иногда слышала шум волн, видела в окна бескрайние просторы моря и серо-голубое небо, в ночные часы завораживающее беспробудной чернотой. Жаркое солнце. Огромная луна. Мерцающие звезды. Утренний туман и вечерняя прохлада. Именно они создавали впечатление об этой части света.
Но я не выходила за пределы высокого забора, скрывавшего от людского взгляда окружающий мир. Попавши сюда без сознания, просто не догадывалась об истинном упадке Белоземья.
Земля умирала.
Деревья тихо качали сухими ветвями, словно отгоняли настойчивый дух смерти. Изредка попадались зеленые участки свежей травы, но в большинстве своем только пожухлая растительность виднелась на потрескавшейся почве. Иссякшие ручьи и слишком соленое море не могли напоить землю. Горячее солнце, казалось, плавило даже камни, которые имелись в избытке в этом покинутом богами мирке.
Но самое удивительное, здесь почти не было Теней.
— Хома, что это? Ведь там, подле замка, цветут цветы. Деревья плодоносят и вода из колодца чистая и свежая. А за забором совсем другая картина. Почему?
— Не знаю, — Хомик нахмурился. — Когда я покидал эти земли, вместе с твоей матерью, было все иначе.
Я оглянулась. Мучительная пустота трогала душу и вызывала слезы. Лесные животные, изредка попадавшиеся на пути, в страхе бежали прочь. Пролетавшие мимо птицы испуганно трепетали под нашими взглядами.
— А где же Тени? — спрашивала я.
— Прячутся, — тихо отвечал Хома.
Мы не понимали причин таких изменений. Но одно я осознавала четко и ясно — это и мой мир тоже. И бросить его просто так, я не смогу.
— Тала, ты точно решила заняться их спасением? — уперев лапки в бока разглагольствовал Хомик. — Ты пожалей ребят, человечка. Они и так страдают в плену, а тут еще ты с неудачными попытками избавления.
— Почему неудачными? Я ведь не пробовала даже! — возмущалась я.
— Ой, не делай мне сильно смешно. Когда у тебя что-либо было удачным? — Тенюшка постучал масеньким кулачком лбу. — Глупая, глупая человечка.
Мы шли меж сухих деревьев. Точнее, шла я, едва переставляя ноги под палящими солнечными лучами, а Хомик деловито ехал на плече и с упоением занимался нравоучительством.
— Ты пойми… С ними нежно нужно, они же… — он поднял пальчик. — Лессиры!
— Да знаю, знаю.
— Да что ты такое знаешь, чего я еще не рассказал⁈ — разобиделся Хома.
— Ну чего ты пристал? Лучше за дорогой смотри внимательнее. Вот куда мне сейчас идти?
Остановившись у развилки, я вытерла капли пота со лба. Солнце палило беспощадно. Быстрее бы дойти.
Левая тропинка вся изрезана глубокими морщинами сухой земли, а на правой кое-где выглядывали одинокие травинки.
— Туда пойду, — решила я, указав направо.
— Да пожалуйста! Иди куда глаза глядят.
— Хома, а если заблужусь? Жарко, да и пить хочется очень. В какой стороне город? Где искать наших ребят?
— Где-то вон там или вон туда, иди куда хочешь, постепенно найдешь. Куда они денутся?
Я тяжело вздохнула.
— Хомочка, наипушистейший, наикрасивейший, наилюбимейший мой, скажи, пожалуйста, как быстрее добраться?
— Нет, ну вот бы так сразу, а то «сама знаю, все знаю», — Хомка радостно покрутил хвостиком. — Да будет тебе известно, человечка, что в Белоземье все дороги ведут в столицу. Иди спокойно и не делай мне нервы.
Удивительно, но тень оказался прав. Через несколько часов мы наконец-то подошли к воротам большого города.
Беспощадно палило солнце, словно специально жарило истомленную почву. Земля крошилась, превращаясь в горячую пыль, и оседала на кожу зловещим рисунком.
С ближайших деревьев осыпались наземь ломкие листья, будто сама природа рыдала сухими слезами. Трава под ногами жухла, соломой трещала… Кажется, пойди сейчас дождь, так и он упадет серым пеплом на землю. Пусто вокруг. Мертво. Лишь муравьи, от жары чумные, сновали туда-сюда.
Высокие стены скрывали древний город. Грел ладонь горячий кирпич. Обжигали пальцы железные ворота.