Тут меня словно водой окатило. Вот оно как значит…Нил даже мысли не допускает, что толстушка-Тала тоже чувства иметь может. Что сердце женское и у нее в груди имеется. И что сердечку этому подчас, ох, как больно бывает.
— О чем поговорить-то собиралась? — не замечая возникшей напряженности напомнил Нил.
— Я про Теней хотела сказать… А впрочем… Глупости это все. Потом, как-нибудь обсудим, если нужда будет, — мотнула головой я и, резко поднявшись со стула, вышла из комнаты.
Дворцовый сад славился диковинными цветами, и редчайшими деревьями с экзотическими плодами. Недаром вся эта красота находилась в умелых руках местных садовников. Много раз я сидела на скамеечке в тени свисающего с изгороди плюща и смотрела на неторопливые движения прислуги. Со знанием дела садовый мастер отрезал очередную увядшую розу или подвязывал разросшийся куст.
Так и сейчас, сидя в саду, я наблюдала, как молоденький парнишка, в запачканных свежей землей штанах, ковырялся среди цветов. Вот к нему подошел Данай. Сказал что-то, но так тихо, что до меня донеслась лишь пара ничего незначащих слов. Садовник улыбнулся, понятливо кивнул, и, отойдя в сторону, вернулся с великолепной орхидеей глубоко фиолетового цвета. Данай одобрительно хмыкнул, похвалил парнишку, и, взяв протянутый цветок, неожиданно направился ко мне.
— Тала, вот ты где! А мы с Нилом тебя обыскались. Он говорит, ты какая-то странная сегодня. Сначала шутила чего-то, пыталась разговор важный начать, а потом, вдруг резко посерьезнев, исчезла. Что-то случилось?
— Нет, что ты. Все хорошо, — я старалась, чтобы мой голос звучал, как можно безразличнее, да видимо не получилось.
— Уверена?
— Да. Уверена.
— Тала, ты иногда очень плохо врешь.
— Странно, а я думала иначе.
— Своим видом ты обманула всех, это правда, — он усмехнулся. — Но сейчас у тебя ничего не получается. Поэтому повторюсь: что-то случилось?
— Нет… — ответила я, но уже не так уверенно.
— Понятно. Нил тебя обидел и сам этого не заметил?
— Данай, все хорошо! Ну что ты, в самом деле…
— Эх, молодожены, — голосом доброго дедушки протянул Данай и всунул мне в руку орхидею. — На вот, держи. И когда придет Нил, смотри только на цветок, поняла? Что бы я ни говорил, какую бы ахинею ни нес, глаз с цветка не спускай! Да задумчивей, гляди, задумчивей…
— Зачем? — только и смогла спросить я.
Но Данай так грозно сдвинул брови и на орхидею пальцем указал:
— Туда смотри, а не на меня. И тем более не на Нила. Кстати, а вот и он.
Правитель Лаэрда, действительно, направлялся к нам. Ох, как же не хочется мне его сейчас видеть. Не угасли еще эмоции после недавнего разговора. И правда уткнуться в цветок, что ли? Пусть мужчины меж собой говорят, а я тихо-мирно пережду.
Чем ближе подходил Нил, тем шире становилась улыбка Даная. Но улыбался он почему-то не лучшему другу, а мне.
— Талочка, — неожиданно ласково промолвил блондин, делая вид, что продолжает давно начатый разговор. — Девочка моя, ну, сколько ты еще меня мучить будешь? Ответь, наконец… Скоро же закончится все. И этот вынужденный брак закончится. Не надо будет изображать любовь с ним. Талочка… Да пойми ты, счастье мое только подле тебя. Только в твоих глазах, в твоем голосе… Освободишься от обязанностей перед Нилом и все… Можно будет настоящую свадьбу сыграть. Слышишь меня? Ну что же ты молчишь? Даже взглянуть не хочешь… Тала…
Чем больше говорил Данай, тем шире распахивал глаза Нил.
— Тала, я готов ждать, правда… Только дай надежду. Позволь быть рядом, заботиться о тебе… Девочка моя… Талочка…
— Что тут происходит⁈ — взбешенный голос правителя прервал монолог. — Данай, бес тебя задери, это что такое сейчас было⁈
— Нил? — блондин сконфуженно нахмурился. — Я тебя не заметил.
— Я! Спрашиваю! Что! Сейчас! Такое! Было! — разделяя каждое слово, проорал в лицо друга Нил.
Всегдашняя выдержка на этот раз изменила властителю. Если честно, я и сама пребывала в шоке от услышанного. Что бы Данай с такими словами да ко мне? Даже представить себе не могла. Да и никто не мог бы подумать. Хотя, если вспомнить все, что говорил он до этого, чего просил… да еще и пресловутая орхидея…
Данай, какой же ты умница! Ведь добился своего! Я, словно и впрямь смущенная его исповедью, голову к цветку склонила, а он, будто влюбленный мужчина, от всей души распинался. И ведь во всем оказался Данай прав… На Нила разыгранная сцена и впрямь, подействовала, как красная тряпка на быка. Вон как сверкают темные глаза, как пышет яростью, каждое слово. А виной всему, самое приземленное на свете чувство — ревность.
— Данай, — тихо прошептала я, сама не замечая, как умело подыгрываю ситуации. — Данай, поговорим позже…
Нил гневно взглянул мне в глаза и заскрежетал зубами. А Данай весело улыбнулся и подмигнул — мол, все правильно делаешь, Талочка, продолжай в том же духе.
— Прошу прощенья, лессиры, — я демонстративно дотронулась до лба. — Оставлю вас. Голова немного разболелась.
И не дожидаясь слов рассерженного мужа, направилась в сторону дворца.
Нил заявился в мою комнату через полчаса после описываемых событий. Уже немного успокоенный, он и не думал устраивать сцену ревности, но все же обсудить произошедшее намеревался.
— Тала, разрешишь войти?
— Конечно.
Я благоразумно пожала плечами и указала мужу на мягкое кресло.
— Чем обязана твоему вниманию?
Нил поморщился.
— Тала, сейчас не время отрабатывать манеры.
— А я и не отрабатываю. Я этим живу. И уже давно. Не заметил? — я опустилась на второе кресло и развернулась к супругу вполоборота. С этого ракурса мой налепленный носик смотрелся вполне прилично. — Ты хотел о чем-то поговорить?
— Да, хотел.
— И?
— И я совершенно не понимаю, что у тебя может быть общего с Данаем! — выдержка вновь изменила властителю. Нил вскочил и принялся мерить шагами комнату. — Вы же совершенно разные. У вас нет общих дел… Общих интересов…
— Ты так думаешь? — я мягко улыбнулась, не позволяя оголиться желтоватым зубам. Чем меньше он будет видеть, тем лучше. — На самом деле мы с Данаем очень сблизились в последнее время. Он прекрасный человек, замечательный друг. Умелый лессир. Его Крух едва ли не самая сильная тень в Лаэрде.
— Мой Од не хуже.
— Ты прав, — прикрыла глаза я. — Но ты правитель Лаэрда, твоя сила не удивительна. А Данай… Знаешь, последнее время я все чаще раздумываю о нем. Он умен, остроумен, в конце концов, красив…
— Тала! — предостерегающе прорычал Нил. — Ты, вообще-то, моя жена!
— Только в глазах общественности.
— Если кто-нибудь усомнится в нашем браке или в твоей верности…
— Или в твоей верности, любезный супруг.
— Я никогда не позволю себе подобного!
— Я тоже! — я заметила, как облегченно выдохнул Нил и поспешила добавить: — Я буду соблюдать осторожность, пока наш брак действителен.
— Соблюдать осторожность? Как это понимать⁈ — его, и без того темные глаза, совсем почернели. — Тала, я прошу не просто соблюдать осторожность… Белоземские бесы… Я требую, чтобы ты держалась подальше от Даная!
— Именно от него?
Мужчина наклонился и, вцепившись в подлокотники моего кресла, произнес:
— Ото всех, Тала, ото всех. Моя жена не может вести себя по-другому.
До самого вечера я раздумывала над поведением Нила. Может ли получиться так, чтоб его братское отношение ко мне стало давать трещину? Первый камень бросил Данай. Безусловно, это был очень неожиданный камень. Такой неожиданный, что поразил самого Нила и вызвал некоторые чувства. Наверняка вначале было лишь удивление, потом понимание, а потом… Как же приятно греет душу чужая ревность. Даже если она основана не на любви.