— А я тебе говорил, держись подальше от Талы, — наставительно приговаривал Крух. — Пусть Нил с ней сам разбирается.
— Она мне друг, — с укором произнес Данай.
— Ну и что? Зато теперь ты по уши в дерьме из-за сумасбродной девчонки!
Блондин фыркнул.
— Ничего, придумаю, что-нибудь.
Крух покачал головой, явно не соглашаясь с хозяином:
— Сходи к Нилу еще раз. Объяснись. Может он образумится?
— Не думаю. Он слишком привязан к Тале, хоть и пытается это скрыть. А я теперь для него и его ревности, как бельмо на глазу.
— Вот и помогай после этого людям, — сокрушенно прошептал ворон.
Я вышла из укрытия.
— Данай, я что-то не поняла, а что случилось-то?
— А вот и она, — тень недовольно сверкнул глазами. — Наше мучение.
— Крух, замолчи! — рявкнул Данай и уже более спокойно обратился ко мне: — Привет, Тала. Ты что-то хотела?
— Объясни, что происходит? Почему ты с кислой миной сидишь в одиночестве? И твой ворон начинает тихо меня ненавидеть?
— Он не ненавидит, — лессир поморщился. — Просто расстроен.
— А я тут при чем?
— Действительно! — фыркнул Крух, перелетая на соседнее дерево. — Сама невинность!
Данай цыкнул вслед Тени. А я и правда, ровным счетом, ничего не понимала.
— Чего это он?
— Просто не в настроении.
— Хм… Заметила. А почему?
Данай молчаливо пожал плечами.
— Давай, давай, поведай ей, что тебе Нил сказал, — раздалось с дерева.
— Значит Нил? — я начинала кое-что понимать. — А ну-ка рассказывай!
Блондин усмехнулся:
— Твой супруг прогнал меня.
— В смысле? Не захотел общаться?
— Нет, Тала. Он прогнал меня… совсем. Я должен покинуть вас сегодня до темноты. И в Лаэрд мне путь тоже заказан.
— Че-го? — ошарашенно захлопала глазками я.
— Его величество решил, что я не гожусь быть лессиром. И поэтому лишает меня титула, владений и всех прав, — сквозь зубы процедил Данай.
— Он что? Охре?!. — я заткнулась на полуслове.
Ну, знаете ли! Ревность ревностью, но это уже выходит за всякие рамки!
— Тала, не надо, — лессир похлопал меня по плечу. — Не злись. Вижу же, как негодующе загорелись глаза. Не стоит оно того. Я сам виноват, знал же, что с Нилом шутки плохи. Вон и нарвался.
Он говорил, а я глотала слезы. Представить даже не могу, что Данай покинет нас. Талантливый лессир, умелый воин, хороший друг. Как же так? Ведь и с Нилом они друзья с детства, как и их отцы.
— Ты ему не безразлична, потому и злится, — продолжал Данай. — А я под руку просто подвернулся. Да еще это ночное происшествие… Вот Нил и нашел выход. С глаз долой, из сердца вон, — он хохотнул. — Теперь-то твой муж точно перестанет ко мне ревновать.
Он смеялся, но смех звучал горько.
— Мне пора собирать вещи. Скоро темнеть начнет.
— Я тебя еще увижу?
— Очень надеюсь на это, Тала. Очень надеюсь.
Как же так?
Я не находила себе места. Почему? Ну почему так происходит? Как он мог так поступить? Не могу поверить, что ревность застелила ему глаза. Не может этого быть! Он слишком умен, слишком рассудителен, чтобы поступить таким образом. Какого же дьявола, он так раскидывается друзьями⁈
— Хома, как он мог?
Грызун морщил лобик и молчал, не находя ответов.
— Я же теперь не смогу его уважать.
— Тала, ты не торопись, — тень почесал макушку. — Сдается мне, что тут все не так просто. Может, стоит спросить у самого Нила?
— Уж поверь, я у него спрошу. Я у него так спрошу! — грозно сдвинув брови, пообещала я.
Палатка Нила находилась недалеко от моей. Специально просил поставить их ближе, чтобы удобнее было держать жену в поле зрения.
— Нил! — полная решимости, я откинула полог. — Ты что творишь? Что происходит⁈
Темные глаза, полные невозмутимости, вопросительно устремились на меня.
— Ты чем-то недовольна?
— Что ты сделал с Данаем? — я негодовала.
— А, так вот из-за чего весь сыр-бор? — хмыкнул Нил. — Можно было сразу догадаться.
— Как ты мог так с ним поступить?
— Хм, а я обязан тебе все объяснять?
— Да! — топнула ногой я.
— С какой стати? — уголки губ поползли вверх.
— Я твоя жена! Помнишь?
— Талочка, поверь мне, это сложно было бы забыть, — ехидно улыбаясь, проговорил он.
— Данай считал тебя другом!
Отвернувшись, я выбежала из палатки, успев напоследок услышать:
— Тала, стой!
Но мне вдруг стало все равно. Человек посмевший предать того, кто готов был жизнь за него отдать, недостоин уважения.
Вдруг позади послышались торопливые шаги.
— Тала, стой, — Нил догнал меня и развернул к себе лицом. — Я не все имею право рассказывать. Даже своей жене. Но, поверь, ни один мой поступок не сделан необдуманно. И уход Даная в том числе. Так было нужно. Он знал, на что шел
Я разглядывала его лицо, такое родное и любимое. И не могла понять его деяний.
— Ты сама поймешь все со временем, — вздохнул он.
— Надеюсь, — ответила я.
Темнота, беспросветным покрывалом, опустилась на наш лагерь. Ночь, вступила в свои бесспорные права. Тихо потрескивал костер. Смолкали птицы. Люди разбредались по палаткам.
А я с тяжким сердцем смотрела на походный шатер Даная. Он был уже пуст.
Светловолосый лессир ушел.
Глава тридцать пятая
Тяжело на душе. Пасмурно. По ночам всегда возникает чувство одиночества, но сегодня оно было намного явственней. Спать совершенно не хотелось. Я сидела подле костра и смотрела на мерцающее пламя.
Что такое произошло между лессирами, после чего Данай ушел? Неужели все из-за меня?
— Человечка, ты чего тут одна сидишь? — Хомочка нетерпеливо перебирал ножками. — Идем со мной, я нашел!
— Чего нашел?
— Кого, — поучительно поправил он и лукаво подмигнул.
Ой, это что же у Хомки личная жизнь налаживается?
Если честно, совершенно не хотелось никуда идти, но чтобы не расстраивать Тенюшку, изобразила интерес и улыбнулась:
— Конечно, показывай!
Пушистик пошевелил ушками и поманил пальчиком:
— Пойдем.
Далеко идти не пришлось. Буквально в нескольких метрах, под раскидистым кустиком, скромненько сидела полевая мышка. Маленькая, тощенькая, с помятым ушком и кривым хвостом. Странный выбор. Но о вкусах не спорят.
— Оу, — одобряюще выдала я. — Ну что ж… Если ты считаешь ее привлекательной особой, то почему бы и нет?
Хомка нахмурился:
— Ты сейчас о чем?
— О мышаре. Знаешь, она ничего так… миленькая. Особенно, если смотреть с левого боку.
— Тала! — угрожающе прошипел тень и совсем нерадостно попытался цапнуть меня за ногу.
— Ай! Ты чего? Обиделся что ль? Ой, хватит кусаться! Все, все, она со всех сторон хороша! Верх совершенства, самая очаровательная мышь из всех живущих. Совет вам да любовь!
— Глупая человечка! — заверещал Хомка топая ногами. — С чего ты взяла, что это «она»?
Я замерла от неожиданности. А полевая мышь, прислушиваясь к нашему диалогу, многозначительно покрутила (или уже покрутил?) пальцем у виска.
— Она у тебя всегда такая? — прозвучал грудной бас из тощей мышиной грудки.
Сомнений не было. «Мыша» оказался «мышом».
— Хома… Ты чего это? — подозрительно покосилась я на Тень. — С мальчиком? Ты давай бросай такие шутки… У меня же кошмары по ночам будут.
— Ну ты дура!
— И это мне говоришь ты⁈
— Тала, этот Мышь прибежал сюда с новостями от Грэма!
— Ой, — я на радостях прижала руки к груди. — Так это не твоя зазноба? Слава всем богам!
Хомка обиженно дернул носиком, но больше никак не прокомментировал глупость своей человечки.
Мышь тоже стоял насупившись.
— Приятно познакомиться, — я решила налаживать отношения с неожиданным вестником. — Значит, ты прямиком от Грэма?
— Да.