Выбрать главу

Не стану отрицать, что отсутствие Адама на этих ежедневных прогулках начало меня напрягать. Его абстрактные обещания насчет активного отдыха до сих пор не были воплощены в жизнь: не было даже намека на попытки. Напротив, он без конца носился из одной части поместья в другую, снабжая гостей всем необходимым или встречаясь с безымянными, но очень важными людьми.

Уильям не жаловался – и это само по себе меня волновало. Для него стало привычным состояние легкого разочарования из-за отсутствия усилий со стороны отца. И хотя я понимала, что сейчас, так сказать, пик сезона, после поездки длиной, если быть точной, в тысячу триста двадцать восемь километров такое отношение вряд ли можно назвать пределом наших ожиданий. Особенно если учесть, в каком состоянии я оставила дома маму: папа, конечно, делал все, что было в его силах, но она с каждым днем все больше и больше теряла контроль над собой.

Все это не обнадеживало меня и в отношении будущего. Я пыталась вообразить варианты развития событий, при которых Адам не оставался бы в стороне, а делал то, что делали бы другие отцы, когда вырастают их сыновья. Как он отвозил бы Уильяма в университет или помогал бы с переездом в его первую квартиру. Почему-то мне не удавалось себе это представить.

У меня возникло такое чувство, будто я подвожу маму, причем до такой степени, что во время телефонного разговора с папой прошлым вечером я даже поймала себя на вранье.

Я первый раз позвонила домой с тех пор, как мы приехали сюда, хотя мы с папой обменялись бесчисленным количеством сообщений. Он все время спрашивал, отдыхаю ли я, удается ли мне «расслабиться», на что я всегда отвечала: «Да, еще как!» Думаю, нам обоим было бы легче продолжать этот фарс. Но вчера вечером стало невмоготу, мне нужно было просто услышать звук его голоса, хотя я сотни раз слышала от него, что только от того, что я буду здесь, ничего кардинально не изменится. И он, конечно, был прав: тело и разум мамы разрушались в течение уже многих лет, а не недель.

Когда мы с Уильямом вернулись в Шато-де-Руссиньоль, уже пошел четвертый час пополудни, а Адама нигде не было видно. Я столкнулась с Симоной, и она сказала, что его вызвали на встречу в Салиньяк, но он должен вернуться позже.

– Хочешь, я передам ему сообщение?

Я тщательно взвесила каждое слово, прежде чем ответить:

– Было бы хорошо, если бы он сообщил нам, когда займется отдыхом, который пообещал Уильяму.

Улыбка сползла с ее лица, когда сын выжидающе поднял на нее глаза.

– Конечно, я слышала, как он говорил, что запланировал много интересного, – бодро ответила она, и я почти увидела, как от вранья ее нос вытянулся на несколько сантиметров. – А пока я организовала футбольный матч для старших детей, он скоро начнется. Уильям, почему бы тебе не присоединиться? И, Джесс, в бассейне есть занятия аквааэробикой, если хочешь. Это как раз по твоей части.

– Уильяму не очень нравится футбол, да, дорогой? – Я повернулась к нему и заметила, что у него чуть покраснели щеки.

– Я попробую, – пробормотал он. – А ты, мам, иди на аква… что-то там. Я знаю, тебе такое нравится.

А я знала, что кое-кто хотел от меня избавиться.

Вскоре после этого я стояла в бассейне, ожидая начала занятий по аквааэробике и понимая, что я была примерно на полвека моложе среднестатистической участницы.

Их было только пятеро, но они уже разменяли восьмой или девятый десяток – все, кроме милой дамы с горбом на спине, стоявшей прямо напротив меня, которая, возможно, застала еще англо-бурскую войну. С момента начала занятия самым спортивным движением, которое мы сделали, стали прыжки вверх-вниз на одном месте под французский кавер песни «Eye of the Tiger»23. Пока все это происходило, одна женщина, выглядевшая в хорошем смысле моложе своего шестого десятка, стояла на краю бассейна в разъедающем сетчатку глаза ядовито-розовом костюме, обильно потея и всем своим видом показывая, что она может в любое время сыграть в ящик.

Я быстро решила ускользнуть из бассейна. Но когда я уже была на полпути, преподаватель нажала на паузу на своем музыкальном центре и принялась кричать на меня по- французски.

– Pardon?24 – переспросила я.

– Она хочет, чтобы вы вернули ей надувную подушку.

Я обернулась и увидела мужчину из коттеджа напротив – половину руководства «Хэмпсон Браун». Он показывал на кусочек синего полистирола у меня в руках.

– Ах, простите. Pardon! – повторила я, положив его на край бассейна, перед тем как убраться прочь.

вернуться

23

Песня 1982 года группы «Survivor», написанная для фильма «Рокки-3».

вернуться

24

Простите? (фр.)