***
– Запись тысяча триста двадцать первая, – много позже продолжил другой голос, какой-то игрушечный и слегка неестественный для человеческих связок. Разглядеть говорившего не было возможности: видеокамера оставалась отключенной. – Кхе, кхе… Дорогой Андрей, это Ареф Т'цок Тцулла, более известный тебе, как Торик. Я прибыл с исследовательской миссией на далекую планету. И успешно выполнял эту миссию, когда представители Земли пленили меня. Естественно, я очень разозлился, но что мог сделать без своего корабля и оружия? Ты не представляешь, в каких условиях мне приходилось жить. Та тесная клетушка, куда меня поместили, на сорок ваших лет стала домом. Представляешь? Сорок лет одиночества! И питательные смеси: ничего ужаснее не пробовал… «Если выживет, – говорили они, – то продадим за баснословную цену.» Выжил. Попал в другую клетку. Не лучшую. А теперь представь, как высокоорганизованному существу жить в клетке? Ты бы смог? Вот и я не смог. Отказался от пищи и решил умереть, когда в жизнь вошли вы с Зои. Свобода и любовь, которые вы мне дали, и вернули к жизни. А еще вернули исследовательский интерес. Я всегда мог послать сигнал и улететь с вашей планеты: спасательная экспедиция прибыла бы через ваш земной год. Но я остался. Стал агентом своей расы в вашем мире, жил, наблюдал, присматривался. Да, это я сообщил в скорую об обмороке Зои. И теперь помогу вам. Вчера удалось связаться со своей расой. Скоро за мной прилетят, мы возьмем вас с собой, изучим, чтобы узнать насколько вы изменились с момента создания, поможем, и вернем обратно, так что обо мне останется лишь эта запись. Очень люблю Зои, ведь если б не она, никогда не познал этого красивого чувства, и, возможно, поэтому я теперь больше понимаю людей. Их гнев, злость, радость. Спасибо вам, Андрей, за чудесные годы, проведенные вместе. И… живите долго и счастливо. Ваш Торрик.
Пленяет бесконечность откровенной тайной,
До боли в скулах будешь вглядываться вдаль,
Туда где божество, возможно, темной дланью
Во тьме рассеивает истинный Грааль.
И звезды, зарождаясь, обрастают жизнью,
Сначала каменной, потом вполне «живой»,
А Бог гигантским Оком – незаметной линзой -
Для звезд оберегает звездочный покой.
Когда в последнем взрыве ярко умирают,
Сжигая жизнь вокруг, ну и самих себя.
Их в небе заново Создатель возрождает,
И вновь они по бесконечности летят…
Такие крошечные в безвоздушном мраке
И беззащитные для посторонних глаз,
Но к ним приблизиться осмелится не всякий,
Зато им путь пересечет последний раз…
Взрываются, рождаются, огнем пылают,
Завладевают мыслями простых людей,
А те, наивные, в бескрайности теряют
И разум, и величье названных царей.
Песчинкой бродят по создательскому Оку,
Всё мечутся и мечутся меж звезд одни,
Не понимая, что совсем не хватит срока,
Не хватит мига, что еще живут они,
Ни охватить простор, величие вселенной,
Ни заглянуть за бесконечный темный край,
Наивные бактерии, чье время тленно,
Зря ищущие благословенный Рай…