Но, что-то в волосах, в разрезе глаз, в ребристой как отопительная батарея грудной клетке говорило мне, что это девушка. Возможно, даже хорошенькая – до сеанса голодания.
Пауза затягивалась. Мой мозг судорожно пытался решить, как мне относиться к мучительной казни человеческого существа, происходящей на моих глазах. Дело в том, что я, в общем то, не был наивным. И я не собирался влезать в чужой социум с устоявшимися законами и социальными нормами только на основании первого впечатления. В конце концов, если пришельцы с Омикрон Персей восемь, волею случая попав на место расстрела Чикатило, начали вещать о гуманизме, они были бы не правы, не так-ли?
Может быть сидящая в клетке женщина – печально известная людоедка-затейница, которую ловили всем миром? Я посмотрел по сторонам – на висящие в других шарах трупы. (Трупы без дураков – соседи по заключению, очевидно, провели в своих клетках несколько больше времени – поскольку были настолько мертвы, что успели сгнить в труху и прорости мхом).
Не многовато ли людоедов-затейников для одной пустынной дыры в жопе мира? И вообще – смертная казнь, посредством морения голодом в железной клетке – некоторый перебор. Общество имеет право защищать себя от Чикатило, но не имеет право опускаться до его уровня, пытая убийцу.
И это не дает мне ответ – а делать то мне что? Дать даме шоколадку? (Давать воду, в мире где с небес постоянно что-то капает не имеет смысла). И что? Это только продлит её мучения. Римские солдаты, дающие попить воды с уксусом распятому на кресте Иисусу, с надетой на копье губки, продляли воспитательное шоу для собравшихся на Голгофе толп, но вовсе не облегчали его муки.
Так что мне делать? Просто развернуться и уйти? Моя хата с краю, ничего не знаю?
Сделать выбор мне помогло легкое жужжание, раздавшееся выше и слева. Я поднял глаза и увидел жужжащих, словно самые жирные навозные мухи, парочку угольно черных дронов, уставившихся на меня линзами камер. Самых обычных дронов – беспилотников, собратьев которых я часто вижу в нашем мире. Отличия, впрочем, тоже были – эти дроны были более угловаты и грубоваты – в общем, несли на себе отпечаток голой функциональности, которая, в нашем мире, присуща технике, проектируемой без оглядки на дизайнера.
Военной технике.
Впрочем – я бы мог и не гадать на кофейной гуще. У подлетевшего поближе дрона, прямо на его прямоугольной морде, гордо красовался шильдик, дающий ответы всё вопросы.
Ответы были следующие: Невиновна, ничем, бежать.
Почему? Потому что свастика. Мир ☘ тоже перешел под юрисдикцию卐. Это многое объясняло, знаете ли.
Я испуганно дернулся, отступил от клетки на пару шагов, и еще раз, извиняясь, посмотрел в глаза мумии. Она беззвучно, видимо на крик у нее не было сил, прошептала, обращаясь ко мне:
– Беги, идиот.
И я побежал. Это у меня всегда хорошо получается. Клятые дроны, несколько наполненных ужасом секунд преследовали меня, а потом с обиженным жужжанием вернулись к железному дереву. Видимо, задача преследования посетителей этого живодерского монумента не была у охранной системы в приоритете.
На бегу я думал, что когда я окончательно состарюсь, и наконец то напишу свои мемуары, я напишу, что я не сбежал, а стратегически отступил. Поняв, что я не могу справиться со стальной сферой, в которой заточена женщина, я решил вернуться за инструментом.
Что я не бежал, вереща, всю дорогу до портала, а шел, размышляя над хитроумным планом. Подумав так, я перешел с бега на шаг, мучительно задыхаясь и ловя ртом воздух. Сорок лет не шутка. Врагу не пожелаешь.
Я шел, под вовремя начавшимся ливнем, поскальзываясь, в грязи, поднимаясь, и снова падая. Потом, съехав на заднице с очередного невысокого холма, я просто лег в грязь, и скрючившись, остался лежать. Меня мутило.
Я понял что дрожу. Но не от холода. Меня постепенно наполняла холодная ярость. Я инженер. По уму, я должен был бы проектировать подземные города для опаленного солнцем Меркурия, наполненные воздухом геодезические купола для замерзающего Марса, висящие в плотной, горячей атмосфере сады Венеры, я должен был готовить космические корабли, для прыжка за слепое пятно, я должен был рассчитывать защиту, от волн хаоса, при открытии портала к Альдебарану, смело шагать туда, куда не ступала нога человека…
Но, история, пошла другим путем. И я проектирую дома для Подмосковья из говна и палок. И смело я вступил только в кошачье дерьмо возле ванны.