Позвольте, я вас познакомлю.
Элемент Вольта – это немного улучшенный вольтов столб, который состоит из цинковых и медных пластин, опущенных в раствор серной кислоты. Раньше это был практически единственный доступный источник электроэнергии, сейчас же он мог заинтересовать разве что пионеров из кружка юных электротехников. Откуда он вероятно и был украден бомжами.
А поскольку коэффициент использования химической энергии в гальванических элементах может достигать почти 90 %, вольтов элемент соответствовал потребностям зуды больше, чем другие устройства, производящие энергию. Работающий на подобной, но только сухой гальванической батарее – замбониевом столбе, Оксфордский звонок непрерывно звонит с 1840 года.
Без малого двести лет, Карл!
Официальная версия, почему подобные химические источники электроэнергии не используйся в современных устройствах гласит что используемые в них материалы (медь и цинк) слишком дороги для производства электроэнергии. Не знаю – не считал. Но мнится мне, что батареи, способные работать по 200 лет без замены, просто стали поперек горла экономике говна, чья главная цель – производить недолговечные вещи, которые потребитель вынужден будет покупать снова и снова. Утром, вечером и в обед.
Единственное неудобство, для меня, заключалось в том, что этот элемент, для работы, требовалось залить несколькими литрами серной кислоты. Которая – вот незадача, отсутствовала. (Запас с предыдущего запуска зуды был пущен Вандером на протравку плат). А поскольку серная кислота – нашими добрыми властями была включена в список прекурсоров, куда попали вещества, часто используемые при производстве, изготовлении, переработке наркотических средств и психотропных веществ, розничная торговля ей была строжайше запрещена.
Наркоманы наркоманить, естественно, от этого меньше не стали, а обычных граждан этот ебанутый закон толкал на переход на темную сторону – на покупку электролита для аккумуляторов у несунов с заводов.
Поскольку на обычные пути приобретения кислоты у меня не было времени, я решил обратиться к напрямую к основным потребителям кислоты в Москве. К наркодилерам. Точнее, к Уолтеру Уайту российского розлива – не продавцу, но производителю известного во всем мире снежка (амфетамина) «Белый Тезис», моей однокласснице Лилии, которая, окончив Химический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, с красным дипломом, так и не смогла устроиться в России на работу по специальности.
Сменив несколько профессий, от мерчендайзера до крупье, Лилия настолько озверела от безденежья, что была готова пуститься во все тяжкие. И случай быстро представился – один из владельцев казино, оставшись без дел, после того как Вова, запретив азартные игры, заставил все игровые точки поменять владельцев на прокуроров, решил сменить вид деятельности на наркоторговлю. После чего бесследно растворился в одной из емкостей на своем наркозаводике – наркоторговлю в России курировало МВД, которому новоявленные конкуренты были поперек горла.
Лилию растворять не стали – налаженное производство никто закрывать не собирался, обеспечив заводику новый рынок сбыта – Европу. После этих событий заводик еще несколько раз переходил из рук в руки, так что кто именно сейчас курировал производство: МВД, ФСБ или уже сам Кремль, я не знал. Не уверен, что это знала и сама Лилия. В её задачу входило синтезировать заданный перечень веществ, а что с ними происходит в дальнейшем, её не интересовало. Собственно, поэтому она и была жива.
Производство располагалось в одной из промзон Москвы, куда я тоже дошёл пешком. На проходной меня встретила сама Лилия, которой я отписался еще из дому, через защищённый шифрованием чат телеграмма. За её судьбу можно было не волноваться – какой бы цирк не устроили расследующие моё дело агенты, посягать на этот бизнес им никто не позволит.
Мы поднялись в её кабинет, который, в лучших традициях голливудских фильмов, больше напоминал химическую лабораторию, чем обычная химическая лаборатория. Правда, он и был химической лабораторией – помимо руководства заводиком, Лилия работала над синтезом новых веществ. Оглядев женщину, которая с момента нашей предыдущей встречи, стала еще более худой, и сейчас напоминала одетый в белый лабораторный халат скелет, я вздохнул.
Судя по всему, Лилия, как хорошая повариха, регулярно снимала пробу со своего варева.
Пришлось делать вид, что не замечаю её состояния. Всё равно, что-то изменить в этой ситуации было не в моих силах. Лилия, сильная, волевая женщина, сама выбирала свой путь. И сама шла по нему в пропасть.