Все мои надежды на романтический отпуск на пляже обнулились как сроки у президента!
– Вот так и приходит старость, – вздохнул я, опускаясь в кресло.
Несмотря на весь окружающий меня цейтнот, новую переменную нужно было обдумывать сидя. И желательно, со стаканом чего покрепче, чтоб смело глядя в лицо правде найти ответы на интересующие меня вопросы.
В том числе и на такой – стал бы я спасать парня, зная, что это парень? Искренне надеюсь что да.
К реальности меня вернул висящий у меня в руке кот, который извернувшись, вцепился в меня лапами, не выпуская, впрочем, когти и зашептал сбивчивым шепотом: «Я буду есть сухой корм, Мамочка! Не надо к ветеринару!».
Вздохнув еще раз, я отпустил кота, метнувшегося шерстяной молнией на шкаф и, сложив из пальцев вулканское приветствие, сказал: «Живи и процветай, узник. Ты в безопасности».
– Я и мой дом благодарны тебе за спасение, – ответил парень, повторяя мой жест.
– Да, пустяки, – отмахнулся я.
– Это из-за меня у тебя неприятности со стражниками? Я могу как-нибудь помочь?
– Нет, не из-за тебя, – буркнул я, чувствуя себя не в своей тарелке, – и помогать не надо, стражники отступили.
– Нет, – ответил эльф, – они ходили за тараном.
Невообразимый силы удар, от которого, как мне показалось, сами стены пошли волнами, потряс мою дверь. По сопровождающему удары гоготу и выкрикам, стало понятно, что отступившие ФСБешники загнали в подъезд взвод патрульно-постовых полицейских, которые начали ломать дверь подручными средствами.
– Осторожно, взорвете газ! – закричал я, скорее по инерции, чем считая, что это сработает.
– Взрыва не будет, – закричалимне в ответ, – искр-то нету. Столб тряпьем обмотан!
Судя по тому, что голос доносился из окна, а не из подъезда, сами господа ФСБешники не до конца верили в действенность защиты. Ну, или следили, чтоб я из окна не улетел.
– Но я мог взорвать газ сам… – пробормотал я, ни к кому, собственно, не обращаясь.
Увлеченно долбящей по моей двери команде, очевидно, было не до переговоров – приноровившись, они начали наносить удары с частотой сваебойного копера. И с такой же силой. Даже усиленная стальная дверь начала поддаваться, выгибаясь дугой.
– Ты можешь быстро разрезать клетку? – спросил эльф, после чего выразительно посмотрел на стену.
На висящий там, среди прочего инструмента, здоровенный кукри. Который, хоть и был купленной в сувенирной лавке дешевой подделкой из мягкого металла, но вполне годился для выпускания кишок. Я живо представил себе, чем может закончиться сражение с полицаями в тесном коридоре и энергично замотал головой. Как бы я не относился к нашим властям, способствовать смерти соотечественников мне не хотелось совершенно.
– Может ты их как-нибудь успокоишь? – спросил я, шевеля в воздухе пальцами, – погрузишь в магический сон?
– Не могу, – пожал худыми плечами эльф, – я дыхания Риллифэйна не чувствую.
– Знаешь почему? – с сарказмом прокричал я, бросаясь на кухню за мешком с продуктами, – потому что нет тут никакого Риллифэйна. Мы в другом мире.
– Видимо так, – отозвался эльф.
Очередной удар, пришедшийся по дверям, сумел отогнуть верхнюю половину двери. В образовавшуюся дыру выглянула самодовольная морда полицая. И тут же втянулась обратно, получив по лбу банкой кошачьего корма, которую как раз держал в руках.
– Это покушение на сотрудника полиции, – хором закричали из коридора.
– Так вы из полиции? – закричал в ответ я, – сказали бы сразу, я бы вам дверь открыл. Я думал мне бандиты дверь ломают…
За дверью зашушукались, видимо обсуждая что делать дальше. Были слышны отдельные фразы «У всех регистраторы выключены?», «Нет, мой пишет», «Выключай к чертям», «Как вышло, что мы этим занимаемся?» и «Пристрелить его при задержании нужно».
Я уже не слушал – затащив в комнату ставшим совершенно неподъемным мешок с запасами, я закрыл межкомнатную дверь, создав дополнительную линию обороны. Конечно, по сравнению с бронированной – в стиле 90тых, входной, межкомнатная дверь могла задержать штурмующих не дольше, чем на минуту.
Но больше мне и не было нужно.
Заперев дверной замок, я скорее из вредности, чем по необходимости, решил подпереть её шифоньером. И, уперевшись ногами в стену, начал двигать его вместе со всей одеждой и постельным бельём. И с выгнувшимся взъерошенной дугой котом, который бессмысленно таращился невидящими глазами, горестно крича: «Двери мне сломал, двери мне сломал, двери мне сломал…»
«А ведь для Беляша это настоящий апокалипсис, – подумал я, – конец его обитаемой вселенной». И, аккуратно сняв кота с шифоньера, прижал его к груди. Он тут же вцепился в меня лапами, спрятав острую мордочку у меня подмышкой. Крохотное сердечко билось мотыльком в его груди.