– Я всё поправлю, – пообещал я коту, проводя рукой по взъерошенной шерсти, – все будет хорошо.
«Нет, не будет, – думал при этом я, – ничего уже не будет прежним». И, повернувшись к прислоненному к стене обручу врат, соединил разомкнутую окружность.
Врата привычно подпрыгнули и замигали огоньками, приглашая меня выбрать мир. Что я и сделал, ткнув пальцем в значок –, обоснованно предполагая, что смогу пересидеть там, в тепле и неге, грозящие мне неприятности. Про найденную на гильзе свастику я старался не вспоминать – в конце концов, портал вел на расположенный в жопе мира крохотный безлюдный остров.
На котором наш передвижной цирк мог жить годами, оставаясь совершенно незамеченными. Конечно, нам не следовало жечь большие костры, стрелять из пушек или засорять радиоэфир – то есть заниматься тем, чем разумный человек и без того не станет заниматься.
Не дождавшись полного открытия портала, я аккуратно переправил кота в новый мир. Вслед за котом отправился раздутый мешок спальника, ящик с инструментами и кресло.
Я не могу поступиться принципами. Если обстоятельства заставляют меня отсиживаться в другом мире, делать я это буду не абы как – а в комфортабельных условиях. У меня на карте памяти в телефоне 256 гигабайт книг, сериалов и музыки – этого мне на пару лет хватит.
Вслед за креслом последовал плетеный стальной шар со спасенным мной пленником. Бедняга перенес очередную дислокацию со стоическим спокойствием и продолжил пилить, как только я перекатил шар на песок мира –.
Закончив с эвакуацией, с сожалением оглядел милый уютный дом и, разомкнув составляющие портал звенья, переправил их в другой мир. Как и прежде, после размыкания цепи портал не исчез, а начал плавно сужаться, словно давая мне отсрочку для переноса портальных врат в другой мир.
Переправив портал, я прыгнул в сужающийся пространственный водоворот. Как нельзя вовремя – сквозь сужающуюся дыру портала было видно, как сдерживающая напор полицаев деревянная дверь разлетается на куски, пропуская в комнату темно-синий людской поток.
– Удачи с расследованием тайны запертой комнаты, – крикнул я в сужающуюся дыру.
И с чувством хорошо выполненной работы повернулся к публике, расставив руки, как Тони Старк на известном фото. Вышло как-то не очень – и Беляш, сидящий на перевернутом кресле и пленник сферы смотрели мимо меня. На что-то, находящееся за моей спиной.
– Ну, что там, блять, ещё? – застонал я, неохотно поворачиваясь.
Чтоб тут же подпрыгнуть на месте, словно ужаленный в задницу – на противоположенном конце острова, раскинув крылья, высился огромный, похожий на крылатую подводную лодку гидросамолет. Носовая его часть, вместе с крохотными, по сравнению с остальной тушей иллюминаторами кабины, была свернута набок, открывая темное нутро трюма. Из него выпрыгивали и бежали в нашу сторону темные фигурки бойцов.
– Обознатушки – перепрятушки, – сказал я, стараясь сохранять спокойствие, – никогда не любил отдых на море.
После чего поднял разомкнутый обруч портала вертикально, снова соединив концы. Делал я это без спешки, хотя коленки предательски дрожали. До бегущих в нашу сторону солдат было еще метров триста, так что время у меня было. Хотя, и не очень много – минута, не больше.
О том, что солдаты начнут стрелять я старался не думать. Если хотели – то уже стреляли бы. Разделяющие нас три сотни метров ничего не значили для расположенных на крыльях гидроплана турелей с крупнокалиберными пулеметами.
Включившийся портал дернулся и замер, зафиксировавшись в пространстве. По ободку пробежала знакомая уже волна огоньков, которые замерли, высветив знакомые символы. Машинально окинув взглядом обруч врат, я обратил внимание, что цвета миров отличаются, от уже ставшей привычной световой схемы.
И отличие было не только в том, что голубым, вместо желтого теперь светился знак –. Как и следовало ожидать, при смене базового мира, они с $ поменялись цветами. Но тут таким же желтым цветом светилась и 卐. После передислокации врат мир фашистов стал доступен для посещения.
Может быть были и другие отличия, но мне было не до того. Найдя символ ★, втопил кнопку, активировав врата. И на секунду ослеп, от ударившего в лицо потока солнечного света. Заслоняя лицо рукой, я всмотрелся в открывающийся мне мир, откуда веяло жаром как из открытой печки.
И не увидел ничего, кроме слепящего потока света, в сравнении с которым освещенный полуденным солнцем пляж казался темным коридором. Но что-то менять уже было поздно – бегущие к нам солдаты, хоть и вязли в песке, успели преодолеть треть пути.