Зойка от всей этой мерзости запиралась в своей комнате. Плакала от бессилия. Ее совершенно вымотала постоянная борьба с грязью, шумом, толкотней. Из-за постоянных проблем с туалетом ей пришлось завести ведро с крышкой.
Это эмалированное ведро, которое Зойка стыдливо прятала под письменным столом, и вывело окончательно Бориса из терпения. Настало время решительных действий!
Пару раз он говорил с соседом-бизнесменом, но оба раза вхолостую, так как тот был пьян по служебной надобности, лез целоваться и божился:
– Борис! Я тебя уважаю! Только для тебя! Как я тебя понимаю! Тут такой вокзал, а тебе хочется побыть с девушкой. Все! Завтра уезжаю! Ты подбери мне хорошую квартирку. Я тебе заплачу, сколько захочешь. За посредничество. Не хочу я связываться с большими конторами. Много дерут. А ты… Вовка! Я тебе клянусь честью моей сестры! Во-ва! Вот тебе моя рука!
Потом он исчезал на пару недель. Приезжал злым и трезвым. Начинал свой бизнес с нуля. Опять дегустировал продукт, клялся и божился…
Оставался единственный выход из этого тупика – разменяться путем продажи. И Борис предложил соседу купить у Зои ее злосчастную комнату. Тот сначала обрадовался, стал решать, кого бы туда поселить из родственников? Или сделать кабинет?
Но, в очередной раз разорившись и протрезвев…
Вот и сейчас – сосед был в деловой командировке, зарабатывал, как обещал, на Зойкину комнату.
Борис купил у уличной торговки букетик каких-то пушистых золотистых цветочков, бутылку шампанского и недорогую коробку конфет.
«Может, из жратвы чего-нибудь прихватить? – заботливо подумал он. – Поганые соседские оглоеды опять, наверное, обобрали ее подчистую?»
Но не решился на такой подвиг. Исключительно по причине сходства поступка с опостылевшей семейной жизнью. А не из жадности. Если покупать все необходимое и нужное по хозяйству, как домой, то исчезнет желанная романтичность, загадочность и непредсказуемость свидания. Просто получится – две семьи. И все. Двойная тоска и двойная мерзость быта.
У Зойки соседских гостей не оказалось. Она сама открыла – заспанная, измученная.
– Ну ты мне и устроил! – зло прошипела она. – Я как в аду. Уже ничего не соображаю. Вчера на симпозиум филинологов опоздала. Ни причесаться, ни постирать, ни погладить! Я уже не говорю про питание. Поставила картошку жариться, а они сожрали прямо со сковородки. Извините, говорят, а мы думали, что вы – его жена. А на симпозиум кошатников как ведьма прискакала… Мне говорить надо, а я про соседа думаю. Он меня убьет. Или я укокошу кого-нибудь из его гостей. Чтоб другим неповадно было жрать чужое.
– Я с ним еще поговорю! – Борис, хорошо зная, что тот в командировке, решительно направился к соседской двери. – Что ты себе позволяешь? Ведь я же предупреждал тебя! Все, больше никаких церемоний!
– Сейчас он в командировке. Отправился с дружеским визитом в братскую Чувашию. А я отсыпаюсь. Пока никого нет. Спать, спать, спать…
– Я тебе помогу, – Борис снял пиджак и туфли. – Мне сегодня не надо рано уходить.
Зойка села на диван, раскрыла коробку конфет.
– Ты бы лучше водки принес, – сказала она, сонно разглядывая этикетку на бутылке шампанского. – Знаешь ведь, что я шипучее не люблю.
– Да, – вздохнул Борис, понимая, что веселья, увы, и здесь не получится. – А ты это попробуй. Тебе понравится.
Он, громко выстрелив, откупорил бутылку и налил с бурной пеной в две чайные чашки.
– Ты просто волшебник! – Немножко отпив, Зойка без чувств повалилась на подушки. – Укрой меня пледом, – тихо попросила она. – А уходить будешь, не захлопывай дверь. И закрой своим ключом… И проверь. Покрепче. Чтоб его родственнички не налезли. Надо бы дустом все засыпать. Чтоб не приползали…
– Спи, моя милая. Спи, – разочарованно сутулится Борис, укрывая хозяйку. – Все у нас будет хорошо. Это временная ерунда. Все можно изменить. Все изменится к лучшему. Вот увидишь.
Он на цыпочках отошел к окну и, усевшись на подоконнике спиной к догорающему закату, снова углубился в свой потрепанный квартирный блокнот, разыскивая среди подчеркнутых, перечеркнутых, помеченных цветными фломастерами адресов, номеров телефонов, фамилий, имен, дат и названий риэлторских фирм счастливые, заветные варианты лучшей жизни – для всех!
Глава 8.
На следующее утро Юрий Гордеев пораньше отправился на киностудию. Ехать было недалеко, но он выехал за час, учитывая возможные пробки и трудности с парковкой, о которых заботливо предупредил Вадим Викторович.
Вчерашний вечерний разговор с Локтевым по телефону, как и ожидалось, был простым и легким. Вадим Викторович, узнав о предложении инвесторов, кажется, даже обрадовался, что у него появились такие влиятельные и мощные союзники.
С видимой стороны ситуация предельно упростилась: съемочный период закончен, кинокартина отснята, осталось смонтировать и озвучить, близится, а кое для кого уже и прошел заветный час расплаты… Пройдошная Татьяна Федоровна рассчитывает свести к минимуму возможные выплаты. И исключить совладельцев. По максимуму.