— Чтобы Илюша сказал это, нужна операция. Ты сможешь ее оплатить из своего оклада-жалованья?
Глава 6
Максим сразу узнал ее, хоть и не видел после похорон. Такая же строгая, неулыбчивая, холодноватая. Пожалуй, складки у губ стали резче, глубже. Неудивительно: остаться в тридцать лет вдовой с двумя детьми на руках и с грустными воспоминаниями о некогда богатой и беззаботной жизни…
Сердце неприятно кольнуло: конечно, за четыре месяца можно было выбрать время если не заехать, то хотя бы позвонить. Нехорошо как-то получилось, недобро. Максим смотрел ей в глаза и ждал.
Лена не спеша открыла сумочку, достала сигареты, закурила. «„LM“, — мельком отметил Максим. — Н-да… При живом Петре ниже „Парламента“ не опускалась, а теперь…» Молчание затягивалось, и Максим склонил голову набок, словно побуждая ее начать.
— Максим, — тихо проговорила Лена и вдруг закашлялась; глаза заслезились, щеки покрылись нездоровым румянцем. — Максим, ты, насколько мне известно, долго работал в милиции. — Непонятно: вопрос это или утверждение? Он на всякий случай кивнул. — Поэтому я и пришла именно к тебе. Мне не к кому больше идти.
— Смелее, Леночка, смелее, — сказал Максим. — В милиции я давно уже не работаю, поэтому со мной можно говорить совершенно откровенно.
— Да, — кивнула она собственным мыслям и по слогам произнесла: — От-кро-вен-но. Хорошее слово. «От», «кровь» и «вена». Интересное слово. — Она грустно улыбнулась. — Если, откровенно, то я никогда не верила в то, что Петю… Что Петра… Словом, что это сделал Кровель. Он, конечно, отнюдь не ангел, скорее наоборот, но за Петю кому угодно мог горло перегрызть. А тут — это… И Петя ему верил. Жаль, что меня в то утро не было. При мне убийца не рискнул бы стрелять.
Максим с сомнением покачал головой и медленно, тщательно подбирая слова, проговорил:
— По-моему, Лена, очень хорошо, что ни тебя, ни детей дома не было. Страшно подумать, что могло бы произойти, будь вы дома.
— Может, ты и прав, — задумалась она.
Немного помолчав, сказала: — Впрочем, все это из области предположений. Лирика, одним словом. А у меня тут появилось нечто вполне конкретное. Ты видел дня три назад передачу по телевизору — то ли «Криминальная хроника», то ли что-то в этом роде? Там про… про Петра рассказывали.
— Видел, — кивнул Максим. — Весь центр видел. Здесь же и смотрели.
— После передачи ко мне зашел сосед из квартиры напротив. Интересные вещи рассказывал.
— Что именно? — спросил Максим, чувствуя, что Лена опять погружается в свои мысли.
— Что? Ах, да… сосед. В то утро он уезжал в командировку. Без четверти десять за ним должен был заехать приятель — отвезти его в аэропорт, но задерживался. Сосед нервничал, то и дело глядя в дверной глазок. Было почти десять, когда к нам в дверь позвонил человек. Сосед видел передачу, видел, естественно, и Кровеля. Так вот: человек, вошедший к нам в квартиру, был не Кровель. — Лена закурила очередную сигарету и откинулась на спинку кресла.
— То есть как? Как не Кровель? — Максим лихорадочно размышлял, не в силах пока ухватить сути услышанного. — А кто же? И что он мог увидеть в глазок? Нет, Лена, подожди… Говоришь, около десяти?
— Да, около десяти. Лица он, конечно, не видел. Но очень хорошо разглядел фигуру. Человек был раза в три крупнее худосочного Кровеля. Здоровенный, можно сказать, толстый. Как Бар…
— Подожди-подожди… — Максиму показалось, что он поймал ниточку. — Около десяти… В десять пятнадцать является Кровель, и через пять минут его вяжут. Вполне возможно, он говорит правду. Его подставили. — Максим задумался и, усмехнувшись, добавил: — А может, и врет.
— Возможно, — тихо сказала Лена. — Но ему я верю. А этому быку Бару — нет.
— Стоп, Лена. Я все понимаю, но тут ничего не попишешь. Константин зашел в парную в девять, а вышел после одиннадцати. Я в это время находился здесь и могу подтвердить его алиби хоть на Библии, хоть на ельцинской Конституции.
Лена сразу поникла. Затушила сигарету, встала.
— Не знаю, Максим. Ничего я не знаю. И не знаю, что мне делать с этой информацией.
— Ну уж здесь-то я могу посоветовать точно: идти к следователю. Если есть хоть какая-то вероятность, что Кровель говорит правду, следствие просто обязано эту вероятность проверить.
Взгляд Лены потеплел. Она опять уселась в кресло.
— Значит, ты считаешь, что надо идти к следователю?
— А как же!? — удивился Максим. — Обязательно! Или ты думаешь… — Он внимательно посмотрел на нее и усмехнулся. — Думаешь, что все мы здесь — одна шайка-лейка? Убили твоего мужа, посадили Володьку Кровеля, а теперь проматываем их доли?