— А почему ты не попросишь у Киры? Она что — бедная? Дачу продайте, квартиру. Я-то тут при чем? — Его удивление уже переросло в раздражение. — Много надо-то?
— Двадцать пять тысяч. Долларов. — Татьяна глядела прямо перед собой и боялась пошевелиться. Краем глаза заметила, как у Константина отвисает нижняя челюсть и образуется вертикальная складка на лысине.
— Сколько?! — Константин смерил ее ледяным взглядом. — Ты, мать, что сегодня съела? — Он вскочил, быстро прошелся по комнате. Остановился у двери и провел ладонью по черепу. — Нет, вы ее послушайте! Отдаст она! Интеллигенция! Клоуны драные! Совсем охренели в своих академиях! Живут впятером на сто баксов в месяц, а оперируют суммами, которые им и во сне не снились!
Он снова уселся в кресло и ударил кулаками по подлокотникам — ударил так, что они затрещали.
— Тебе за эти деньги четыре года пахать, не жрамши! И это — у меня. Другие меньше платят. Двадцать пять штук! Что, сладкого нашла? За идиота меня держишь?
— Подождите, Константин Михайлович. — Татьяна неожиданно успокоилась. — Квартиру мы уже продали. Дачу — тоже. Кире, кстати. Она еще должна нам восемнадцать тысяч. Я уверена — она вернет.
— Вот ее и дои! А ко мне с такими вопросами и близко не подходи! — Константин никак не мог прийти в себя. — Знаешь, как мне эти бабки достаются? Что я каждый день башкой своей лысой рискую — это ты знаешь? Это тебе не штаны протирать в НИИ ваших сраных!
Татьяна поднялась, пробормотала извинения и, не зная куда деть глаза от стыда, юркнула в прихожую. Константин еще что-то кричал ей вслед, но она уже закрывала за собой дверь.
Глава 14
Последний контрольный звонок. В это время она или спит, или только что встала.
И в том, и в другом случае надо дождаться, пока Кира не поднимет трубку. Максим набрал номер, переключил аппарат на дозвон и стал терпеливо ждать. Длинные гудки действовали на нервы, но он терпел — сидел, закинув руки за голову и закрыв глаза. Минут через десять, однако, терпение лопнуло. Максим выключил аппарат, закурил и нервно прошелся по комнате. Потом вышел на улицу.
Один из последних сентябрьских дней… Солнце, словно прощаясь, ласкало заспанные лица прохожих. Какой-то парень с отрешенным видом ковырялся под капотом «Шевроле», помнившего, наверное, еще Авраама Линкольна. Чудовищный двигатель автоветерана то ревел, словно от зубной боли, то глох, очевидно, не желая иметь дело со своим нынешним хозяином. Старичок, конечно же, умирал от тоски по родным «хайвэям». Парень выпрямился и с видом великомученика посмотрел на небо, потом на часы. Вся его рубашка, еще минут двадцать назад, наверное, белая, была покрыта пятнами и стирке уже не подлежала. Максим подошел ближе, с интересом взглянул под капот. Парень уставился на него с надеждой во взгляде.
— Не хочет. Понимаете что-нибудь? Максим пожал плечами. Попросив у парня перчатки, проверил крепления проводов и привод зажигания. Включил стартер. Мотор взревел, чихнул несколько раз и заглох. Максим извлек на свет божий то, что осталось от некогда белоснежной губки воздушного фильтра. Твердый, обугленный и промасленный комок полетел в урну. Мотор заработал ровно, без всхлипов.
Парень молча достал бумажник и вопросительно посмотрел на Максима. Тот отрицательно покачал головой и бросил:
— Купи новый фильтр. Не вздумай без него долго ездить, двигатель посадишь.
Парень широко улыбнулся и протянул Максиму измазанную машинным маслом пятерню. Тот свел свои ладони в символическом рукопожатии, кивнул и хмыкнул, глядя, как парень поспешно вытирает руки свежим номером «МК».
Рядом взвизгнуло тормозами еще более странное транспортное средство — какой-то жуткий продукт случайной связи «Жигулей» с «Москвичом», — из него, тихо и беззлобно матерясь, вырвалась на свободу Кира. Следы бессонной ночи безжалостно проступали сквозь густой слой косметики. Увидев Максима, Кира попыталась улыбнуться. Улыбка получилась неестественная, даже какая-то зловещая.
— Извините за лицо, — бросила она и, отвернувшись, решительно зашагала к дверям фитнесс-центра.
— Хорош натюрморт… — прошептал Максим и двинулся следом.
Кира пыталась вставить ключ в замочную скважину и не попадала. Наконец опустила руки и в растерянности посмотрела на Максима.
— Хреново? — спросил он, открывая дверь и пропуская ее вперед.
— По-всякому, — буркнула Кира и нырнула в свой кабинет.
— Мне бы с тобой поговорить, — заявил Максим, поставив ногу на порог и не давая ей закрыть дверь.