— Никто же не против, если это будет Август? — уточнил я у остальных. Так, на всякий случай.
— Бога ради, — фыркнул Алекс. Юнджи только пожала плечами. Что ж, я улыбнулся и указал старухе рукой на парня.
— Ваш ход, мамаша Магнэль.
Гадалка придирчиво, медленно обошла Августа по кругу, пару раз даже тыкнула в него пальцем. Собираясь с мыслями, она тянула время.
— Пришёл ты с товарищами своими из земель дальних, — проговорила она торжественно, со значением, — а идёте вы в храм Света, поклониться Источнику…
Глаза Августа расширились. Ну, да — не поспоришь. Земли наши и правда дальние, и мы собирались искать местный храм.
Значило ли это, что гадалка и правда видит истину? Разумеется, нет. Почему она упомянула храм? Ну, здесь есть две причины.
Первая: она уцепилась за «Бога ради», брошенное Алексом. Приняла нас за паладинов-богомольцев или вроде того. Вторая: скорее всего, их этот Источник — крупный туристический объект, к которому приходят многие. Кстати, к нему мы потом и направимся.
— …а только сам-то ты пошёл в странствие не за благословением. Молод ты, любопытен до всего, душа твоя ищет чудес да приключений…
О Небеса, да неужели это было не очевидно из нашего диалога? Но нет, гадалка-психолог строила из себя всезнающую колдунью, и базар внимал ей.
— Младший ты среди своих, не по возрасту, так по разумению, — продолжала она. — Тебя за то попрекают, но ты верен себе остаёшься.
— Ладно-ладно, — перебил я её, — закончим со странствием нашим. Ты, старуха, расскажи про Августа, кто он там, дома.
Старуха наградила меня сердитым взглядам — но возражать на глазах у всей толпы не решилась. За нашим экспериментом уже наблюдали и купцы, и покупатели, и уличные дети-карманники, и стражники в серебристых доспехах.
— Что ж, пусть так, — отозвалась Магнэль. — Семья твоя богата, и сам ты вырос в неге и заботе…
Я закатил глаза. Старая цыганская тактика: не знаешь правды — польсти. Да, старуха сейчас попала в цель, и Август сидит в уверенности, что она и правда видит его насквозь. Ну, а она смотрит на реакцию, следит за тем, угадала или не угадала. Увидит, что улыбка погасла — быстро поправится.
Да бросьте. Видела бы вправду — начала бы с того, что мы из другого мира.
— …да без любви особой, — продолжала Магнэль. — Отцу твоему не по нраву, что легкомысленный ты, хочет он серьёзности от тебя добиться… И вижу, что братья есть у тебя, да вот разглядеть не могу, старшие или младшие…
— Старшие… — брякнул завороженный Август. Я недовольно покосился на него — ну, подсказывать-то зачем?
— Ага! — кивнула довольная старуха. Кажется, у доморощенного психолога-аналитика сошлись с концы с концами. — Теперь вижу, вижу ясно! Вижу, отец твой, отчаявшись, решил отдать тебя в священники. Сам-то он из купцов знатных — благовониями да курениями для храмов торгует, или для ритуалов магических, большие деньги с того имеет. Но дело старшим твоим братьям передать вознамерился, тебя же послал в паломничество…
Улыбка счастливой веры в чудо на лице Августа медленно, с каждым словом, гасла, превращаясь в кислую гримасу разочарования.
— Но… — помотал он головой. — Но…
— Брось, — хмыкнул я. — Она увидела, что угадала про храм, увидела, что угадала про богатого отца — и понеслось. Братья? Ну так у всех здесь семьи большие, многодетные. Священство? Ну не зря же младший сын в паломничество прибыл.
— А благовония? — почти со слезами на глазах спросил Август.
Я пожал плечами.
— Да пахнем мы не так, как местные.
Запах бензина. Тот самый, незаметный для Августа или Алекса, но совершенно явственный для средневековых обывателей. Его-то и приняла гадалка за «курения для храмов», решив, что раз богатый, но набожный отец отдал сына в священники — то и бизнес его тоже связан с религией.
Гадалка уставилась на нас с лицом врага народа.
— Не так сказала я? — нахмурилась она. — Ну так скажи, как верно, если умный такой!
Ага, здесь всё понятно. На лжи подловить хочет, на тот случай, если мы и правда устроили спектакль ради бесплатной висюльки. Если замнусь — закричит, что лжецы и грабим несчастную старушку.
— Ну и скажу, — легко согласился я, без особых пауз. — Маг я. Служитель Света, но не священник. Эти двое — ученики мои, а он, — я кивнул на Алекса, — солдат, что нас сопровождает. Отец Августа и правда богат, но ни в какое священство сына не отдавал, да и к благовониям дело его отношения не имеет.
А вот и польза от старухиных речей. Я бы не рискнул назваться магом, не зная, как к ним относятся местные. Может, на кострах сжигают! Но, услышав от неё о «благовониях для магических ритуалов», понял, что это хорошее прикрытие.