– Вы спасатель? – На мне были красные плавки, почти такие же как у спасателей, только немного ярче.
– Нет, – ответил я. – Я просто снял плавки с одного спасателя и надел на себя. – Мальчик рассмеялся. Все спасатели на вышках были стройными блондинами. Идентичных фигур много. По фигуре узнать трудно. Когда я наклонился, доставая сигареты из кармана рубашки, боковым зрением я снова увидел Глорию. Она была в пестром бикини. Закурив сигарету, я выпрямился, встретился с ней глазами. Она остановилась, глядя мне в лицо и, конечно же, не узнавая.
– Скажите пожалуйста, вода сегодня теплая? – Банальный вопрос для начала знакомства. Голос ее не изменился, как и мой, очевидно. И я ответил своим голосом:
– Теплая. Сегодня прилив. – Продолжая смотреть мне в лицо, она сказала:
– Вы очень похожи на одного человека, которого я раньше хорошо знала.
– У него тоже были два глаза? – спросил я шутливо.
– И такого же цвета, – сказал она серьезно. – И с таким же голосом.
– И с таким же именем, вероятно? – спросил я тем же шутливым тоном. Она молча продолжала напряженно смотреть мне в лицо, и по ее взгляду я понял, что она не узнает меня. Чувство облегчения, которое я почувствовал, плывя к берегу, не покидало меня. Я свободен. Передо мной стояла женщина, моя ровесница, которую я когда-то любил и которая меня не узнавала. Хотелось играть, как обычно играют с женщинами. Я спросил:
– Это был ваш бойфренд?
– Да.
– Вы его любили?
– Да.
– Двойников на свете не бывает. Это выдумки писателей. Но если вы приняли меня за вашего бойфренда, давайте уж познакомимся. Мое имя Антони. Ваше имя? – Она протянула мне руку:
– Глория. – Мы пожали руки, и ее лицо дрогнуло. Говорят, что слепые узнают людей по прикосновению. Глория не была слепой. Что ж, прикосновения некоторых людей могут быть тоже идентичными. Она спросила:
– Вам ничего не говорит мое имя?
– У меня было две, даже три знакомых Глории, но они не были моими девушками. – Я протянул ей пачку, она взяла сигарету, прикурила от моей зажигалки. Некоторое время мы молча курили, глядя на подростков, резвящихся на песке.
– Хотите искупаться? – предложил я.
– Сперва я хочу зайти в кафе чего-нибудь попить.
– Пойдемте вместе. – Она хотела надеть платье, но я сказал, что в пляжном кафе все сидят в купальных костюмах. Мне не хотелось надевать шорты на мокрые плавки, и я прихватил на руку рубашку, в карманах которой были ключи и деньги. В кафе я заказал жареных креветок и кока-колу. Глория от креветок отказалась, сказав что она на диете, и пила только кока-колу. Возможно, она действительно была на диете. Конечно, она была не такой как двенадцать лет назад, но для женщины ее возраста она хорошо сохранила фигуру. Выйдя снова на пляж, мы сразу направились к воде. У меня всегда была привычка не входить, а вбегать в воду. Когда я вынырнул, то увидел, что Глория следует за мной. Она и раньше хорошо плавала. Достигнув линии, за которую спасатели запрещают заплывать, мы поплыли вдоль берега, я впереди, она в нескольких футах сзади. Резко развернувшись, я подплыл к ней, коснулся ее руки. Еще одно прикосновение, по которому слепые могут узнавать людей. И тут я увидел в глазах Глории страх. Всего на одно мгновение. Она тотчас улыбнулась.
– Вода действительно теплая, – сказала она, развернулась, поплыла в противоположную сторону. Я последовал за ней. Повернув ко мне голову, она сказала: – Не следует далеко отплывать от спасателя. Свои вещи я оставляю на пляже рядом со спасательной вышкой, это протекция от пляжных воришек. Но какой-нибудь черный подросток может унести сумку, если спасатель зазевается. – Выйдя из воды, мы некоторое время прогуливались по прибою, чтобы солнце высушило купальные костюмы. Глория все же была хороша собой. Не зря я так увлекся ею двенадцать лет назад. Хотелось спросить, замужем ли она. Но это было бестактно. Ведь если она ответит «нет», следующим вопросом автоматически было бы: а не переспать ли нам? Для первой встречи это не совсем прилично. Мы банально разговаривали. На вопрос, работает ли она, она ответила, что работает программистом в страховой компании. Я сообщил, что работаю смотрителем при еврейском клубе. Это было правдой, потому что, как я уже усвоил, синагога это еврейский клуб для собраний по любому поводу. Я проводил Глорию до дешевого открытого паркинга, где у нее была запаркована машина, новый «фольксваген». На прощание я все же сделал ей неприличное предложение: – Давайте вечером съездим в какой-нибудь приличный ресторан. – Если расшифровать всем известный код этой фразы, то получится: «давай переспим». Конечно, я хотел с ней переспать, но так же было интересно, что она ответит. Двенадцать лет назад она, конечно бы, отказала незнакомому мужчине. Но ее ответ был уклончивым: – Сегодняшний вечер у меня занят.