Безуспешность наступательных действий соединений армии объяснялась их малочисленностью, усталостью людей, отсутствием материального обеспечения. Последнее, в частности, подтверждает факт, зафиксированный в докладе командира 246-й стрелковой дивизии генерал-майора Мельникова: «…24 ОГМД не имел для передвижения горючего. Командирами штаба дивизии и командирами 915 сп в течение вечера 17.1 приняты меры – слит весь бензин 915 сп; остановлены на дороге автомашины и слито до половины бензина. В 23.00 17.1 дивизион выступил в район огневых позиций в сопровождении представителя начальника артиллерии армии…» Позднее будет сказано, что минометные дивизионы «имели по одному залпу». И это в то время, когда к противнику прибывали дополнительные силы!
Командир роты 285-го стрелкового полка 183-й стрелковой дивизии П. О. Быстров. Фото 1942 г., сделано в госпитале.
Подход новых немецких соединений к местам боев был замечен. В вечернем донесении фронта за 17 января записано: «Перед фронтом 29 армии кроме прежней группировки установлено: на участке Митьково, Бурмусово, Толстиково – 216 пд, Толстиково, Лигастаево, Алешино, Таблино обороняется 219 пд. Обе немецкие дивизии прибыли из Франции 6 января в Ржев… 39-я армия… Осуга: авиадесантная бригада 15/1.42 переброшена из Берлина…» В этот же день появилась запись о новых немецких частях и соединениях и в журнале боевых действий 29-й армии. Позднее в «Докладе о боевой деятельности Южной группы 29-й армии…» говорилось: «Противник в течение 17 и 18.1 усиленно перебрасывал резервы в район Ржев с юга (разъезд Мелехово разгружалось до 4-х эшелонов). В этот же в район стали прибывать танки (18–20 танков)». Было зафиксировано прибытие 2 полков 216-й, частей 86-й, остатков 26-й пехотных дивизий, батальона авиашколы, отмечалось активное использование танков и авиации.
Жестокие бои 17–19 января западнее Ржева отразились позднее в воспоминаниях их участников. Командир роты 285-го стрелкового полка 183-й стрелковой дивизии П. О. Быстров вспоминал о боях за д. Перхурово, что в 9 км западнее Ржева.
«Утром полк получил приказ наступать на Перхурово. Оно стоит на возвышенности посреди чистого поля, чуть дальше Щунино, за ним Муравьево, а там и до Ржева рукой подать. Командир полка подполковник Ильичев и комиссар Гронь передали мне Красное знамя, которое я должен был водрузить над городом.
Упорный кровопролитный бой завязался за Перхурово. Сильный огневой заслон врага положил нас в глубоком снегу посреди поля. Окопались. … Рота ждала сигнала к атаке… Началась артподготовка. Через несколько минут с фланга поднялся 295-й полк. От нас до деревни оставалось не более пятидесяти метров, но узкая полоска вдруг вздыбилась сплошным разрывом мин. Первая атака захлебнулась.
Но приказ был один: взять Перхурово. Ночью мы еще дважды атаковали, но безуспешно. В роте у меня осталось шесть бойцов. Наутро нам придали батальон лыжников, имеющий 15 пулеметов. И снова наша атака была отбита. Я остался с четырьмя красноармейцами. А приказ надо выполнять. Отыскал командира лыжников и предложил ночью обойти деревню и ворваться с тыла. Оставив с фронта прикрытие, за ночь обошли деревню и скрытно подошли к крайним домам. Тут нас заметил патруль, открыл огонь, но было поздно. Мы ворвались на улицу и пошли в штыковую. Все перемешалось. Кололи штыками, били из пистолетов, гранатами. Нервы были напряжены до предела. Загорелись дома… В живых не оставили ни одного.
К утру рота заняла оборону за деревней. Немцы бросили на Перхурово танки. Наши отступили, но ночью мы снова выбили фашистов, однако деревни уже не было, остались одни пепелища.
Впереди было Муравьево. Остатки полка свели в три роты по 20–30 человек. Командовать сводным батальоном поручили мне. На переходе получили новый приказ – взять Щунино. Немцы пустили бронепоезд, который бил по нашим боевым порядкам. И все-таки Щунино взяли сравнительно легко… За ночь немцы, пустив танки, отбили Щунино. Погибли помощник начальника штаба полка Фанхошин, помощник командира полка Иванов, комсомольский вожак Самсонов… Нам удалось занять половину деревни Муравьево, но долго удержать ее не могли. Боеприпасы таяли».
Дополняют картину наступления 17–19 января воспоминания командира соседней 185-й стрелковой дивизии генерала С. Г. Поплавского: «И вот получена боевая задача: с утра 17 января перейти в наступление на село Толстиково, овладеть им, а затем продвигаться в направлении Ржева. Выполнение этой задачи весьма осложнялось тем, что дивизионная артиллерия в глубоких снегах. Отстали и тылы из-за нехватки горючего. Однако командарм генерал-майор В. И. Швецов, чувствовалось, не располагал иными силами для действий на этом участке фронта. Не имел он и значительных резервов, чтобы усилить нас. Все, что он мог сделать, это разрешить начать наступление не с утра, а с полудня 17-го: у меня все еще теплилась надежда на то, что дивизионные пушки к тому времени успеют подойти.