- Неважно, - мямлит он.
- Они были до середины его спины, - отвечает Ван.
- И как же долго ты не мыл волосы, чтобы получилось такое? - я гримасничаю от предвкушения его ответа. Долго, очень долго – самый вероятный ответ.
- Неважно, - снова скалится он.
- Мама сказала, что его волосы ужасно пахли, и она думала, что там, наверное, сдохла крыса.
- Она не говорила такого! - Зандер бросает быстрый взгляд на мальчишку и опять возвращается к дороге.
- Говорила, - голос Вана звучит самодовольно, а его улыбка говорит, что его совсем не беспокоит раздражительность брата.
Я снова смеюсь, ценя эту более легкую тему и момент, который дает мне возможность забыть о моей собственной насущной проблеме.
- Готова поспорить, тогда ты выглядел как услада для глаз, - говорю я и слышу, как на заднем сидении смеется Ван.
- Думаю, что сохранилось несколько фотографий в коробке в кабинете у Зандера. Я покажу тебе их. Такие забавные! - произносит он между хихиканьем.
Я чувствую небольшой приступ грусти от того, что у меня не будет шанса побыть рядом с Ваном подольше. Он кажется хорошим парнишкой, и, вероятно, единственная причина, почему Зандер не сдал меня тому копу. А ещё он – единственная причина, почему я вернула угнанную машину. Так что, полагаю, в этом-то и дело.
- Если такие фото и существуют, они будут уничтожены! - фырчит Зандер.
Мне кажется, он слегка перебарщивает с этим сердитым высказыванием, раз уж я вижу проблеск юмора на его лице: подергивание губ в попытке сдержать улыбку, веселье в его глазах, и то, как он следит за Ваном через зеркало заднего вида.
Затем на нас обрушивается тишина. Она ощущается напряженной, поскольку легкое настроение уступило место мрачному, которое окружает братьев также, как и меня. Их происходит из скорби, а мое – из-за монстра, от которого я не могу сбежать.
Чтобы удержать более легкое настроение, я делюсь историей, которую не рассказывала никому раньше.
- Однажды моя сестра предложила сделать мне стрижку. Я думала, что она облажается, и я смогу навлечь на нее неприятности, поэтому согласилась. Но она подстригла меня идеально. Я была так раздосадована, что взяла ножницы и отрезала огромную часть челки, а затем еще один случайно попавшийся локон сзади. Я выглядела нелепо и смеялась, когда мама сказала Аманде уйти. А потом я поняла, что мне придется жить с такой стрижкой. Она была слишком короткой, чтобы что-то подравнять, так что мне пришлось ждать, пока волосы немного отрастут. Это заняло год, прежде чем стрижка стала выглядеть нормально, - я улыбаюсь, вспоминая выражение ужаса на лице Аманды, когда она увидела, что я наделала. Такое же выражение быстро появилось и на моем лице, когда я поняла, как теперь выгляжу.
Ван смеется надо мной, оттянув побольше свой ремень безопасности, поскольку наклоняется вперед, пока его голова не оказывается наравне с нашими.
- Вот умора! Сколько тебе было?
- Не знаю, - вспоминаю я и удивляюсь, что эти воспоминания уже не так ранят, как раньше. - Может десять. Или одиннадцать.
- Твоя сестра разозлилась на тебя?
- Нет, - я оглядываюсь назад и слегка улыбаюсь. - Думаю, она осознала быстрее меня, что я сама буду выглядеть по-идиотски. Я в какой-то степени сама себя наказала.
Ван снова смеется, и я замечаю, как Зандер снова отслеживает движения брата, а в выражении его лица перемешалось удивление и немного грусти.
- Мой школьный приятель однажды засунул жвачку в волосы своей сестры. Им пришлось выстригать ее, и он был наказан на месяц, - сообщает мне Ван.
- Ну, это определенно не круто. Надеюсь, ты никогда так не поступишь.
- Нет, ни за что. Никогда, - он категорично качает головой, от чего мне становится любопытно: а не слишком ли усердно он протестует? - Я думал об этом однажды, но был слишком труслив, - наконец-то признается он, переводя взгляд на Зандера.
- Когда это ты думал об этом? – спрашивает тот.
Ван игнорируя его, заявляет:
- Я голоден.
Полагаю, нет смысла признаваться в действиях, которые так и не были совершены.
- Дома осталось кое-что, - Зандер говорит кратко и окончательно, но не то, к чему Ван прислушался бы.
- Но я хочу пиццу.
- Очень жаль.
Тут же настроение в машине снова падает. Мы некоторое время едем в тишине, и я начинаю задаваться вопросом, куда именно меня везут.
- Что будет со мной? - мой голос дрогнул, потому что я не смею надеяться на многое.
- Я еще не решил, - его тон немного резок после разговора с Ваном. Или, возможно, я его раздражаю, как и он Вана.