Мы выходим в коридор, но вместо того, чтобы отвести меня в кабинет Зандера, Саша усаживает меня в своё невероятно удобное кресло и разворачивает так, что я сижу боком к столу. Она роется в верхнем ящике своего стола, полном косметики, достает подводку для глаз, тени и маленький тюбик блеска для губ.
- Я ещё не пользовалась этой подводкой, - говорит мне, наклоняя мою голову назад и начиная работать над моими глазами.
- Не уверена, что мне нужно…
- У меня нет ничего такого, что подошло бы твоей бледной коже, но я подберу что-нибудь в перерыв. Я знаю, Зандер приказал охранять тебя все время, и поверь мне, когда я говорю, что взять с собой одного из парней за покупками - это как тащить за собой гирю весом в двести пятьдесят пудов - раздражающе, медленно и бесполезно в итоге. Поэтому тебе придётся просто довериться мне, - теперь в её руках оказывается коробочка с тенями, а большой палец растушевывает их по всей длине одного века и приступает к другому. Я смежила ресницы, боясь, что Саша выдавит мне глаз.
- Так, вернёмся к моей истории. Я знаю этих идиотов, и, хотя это новая компания, но Зандер потянет за любые ниточки, которые ему доступны, чтобы тебе помочь. Он был как зомби с тех пор как... ну после того, как его родители… Ты знаешь. Но теперь он как будто проснулся. И я его таким почти не помню. Я пыталась выводить его из себя, делала это по утрам месяцы напролет! Он был непробиваем. - Она закатывает глаза. - Угрюмая сволочь!
- Ты все это делала утром нарочно?
- Да. И я прошу прощения, милая, потому что на самом деле не знаю тебя хорошо, но собираюсь тебя использовать, - признается она без единого грамма обеспокоенности о том, в чем она мне сейчас громко призналась.
- Использовать меня?
- Да. Ты ему нравишься. Не может быть, чтобы ты дотронулась до его машины, угнала её, вела её, и ушла безнаказанно. Он увидел что-то в тебе, и он наконец-то воссоединился с миром. Он рискует, и мне хочется, чтобы он продолжал в этом же духе.
Она заканчивает с другим глазом, а затем макает палец в блеск и размазывает по моим губам. Я отклоняюсь назад от неожиданности и нежеланного касания, но она сердито требует, чтобы я надула губки. Блеск гладкий и на вкус как вишня. Не могу удержаться и ровняю его сама. Саша, наблюдая за мной, счастливо улыбается.
- На самом деле, я не настолько ему нравлюсь как ты думаешь. Я нравлюсь Вану.
Она дергается в шоке, нависнув надо мной.
- Вану? - мой ответ явно её удивил.
- Зандер сказал, что не видел Вана таким оживлённым с тех пор, как их родители умерли. Он был готов сдать меня в полицию, но Ван разговаривал со мной. Полагаю, у нас получилась своего рода связь. Я нравлюсь ему. Так что Зандеру нравлюсь не я, а то, что я нравлюсь Вану, - объясняю, надеясь усвоить это и сама, чтобы перестать уже фантазировать на тему этого красавчика.
Саша на мгновение сжимает губы, и затем в её глазах появляется грусть.
- Этот бедный ребёнок! Я знаю, Зандер изо всех сил старается для него. Изводит себя, беспокоясь о нем. Но ему все ещё больно, и он недостаточно скрытный, чтобы похоронить это глубоко внутри, как делает старший брат.
Я киваю, смотря на свои колени. Этот взгляд позволяет мне заметить, что мой лифчик на виду, и я поправляю футболку, смешавшись. Но ткань не держится там, где мне бы хотелось её видеть, и снова съезжает, вырез остается слишком низко, а мне это не нравится.
- Пойдём. Я буквально слышу, как Зандер ходит по кабинету, а пар вырывается у него из ушей. Он не очень терпеливый человек.
Я хочу сказать, что он был терпелив со мной, но мне не хочется, чтобы она читала что-то между строк. Поэтому молча следую за Сашей к двери в конце коридора, в противоположную сторону от того, куда она водила меня раньше.
В стене между комнатами встроено окно, которое дает обзор на большой кабинет по ту сторону. Когда мы входим, мой взгляд устремляется мимо трёх мужчин к другому окну, которое выходит на улицу. Передняя часть офиса может и смотрит на стрип-клуб, но эта сторона здания находится напротив парка, расположенного через дорогу. Ещё рано и многие дети в школе, но в парке уже есть несколько маленьких ребятишек, бегающих и играющих во что-то этим прохладным утром. Родители и охранники пристально наблюдают за ними.
Там, снаружи, так мило, и хотя смех и крики детей не достигают этой комнаты, я ничего не могу поделать с плохим чувством от того, что вижу их счастье и ощущение свободы. Эти дети понятия не имеют о зле, что живёт в этом мире. О зле, которому я позволила войти в свою собственную жизнь. Я встречалась с монстром и даже не знала этого. Как мы можем защитить детей, когда зло маскирует себя под хороших парней?