Я старалась быть поближе к Вану, приняла душ и приготовилась ко сну, пока он ещё не спал. Затем, когда Зандер укладывал его без меня, бесхребетной, избежавшей этого сегодня, я прокралась в его спальню и выключила везде свет перед тем, как нырнуть под одеяло и притвориться спящей.
Это невероятно трусливо с моей стороны, но я ощущаю в животе настоящий бунт, а кровь течет по моему телу, словно гудящая пульсация быстрого барабанного бита. Отчего мое тело вибрирует, устанавливая обрекающий ритм.
- Ава, я знаю, что ты не спишь.
Зандер садится на постель, матрас прогибается, и я решаю, отвечать ему или нет. - Знаю, ты напугана, но мне нужно сказать тебе что-то, и мне нужно, чтобы ты была сильной.
Я зажмуриваю глаза, ненавидя то, как спокойно и понимающе он звучит. Затем я делаю глубокий вдох и заставляю себя сесть.
Зандер включает прикроватную лампу, пока я пытаюсь подготовить себя к чему бы он мне не собирался сказать. Может это не так плохо, как я думаю.
- Дай мне руки, - он указывает мне сесть перед ним.
Его ноги широко раздвинуты, пока он облокачивается спиной на изголовье кровати. Возможно, если бы мой мозг не находился в панике, я бы заметила насколько странная эта позиция.
- Что?
- Просто доверься мне, - говорит он, держа обе руки вытянутыми, пока я не положила свои в его, садясь между его ног, лицом к нему. Мне пришлось выползти из-под одеяла, чтобы расположиться на нем, но между нами все равно ещё оставалось приличное пространство.
Когда его руки охватывают мои, несмотря на то, каким бы намеренным это не было, я чувствую тепло и комфорт от его тела. Никогда не думала, что у меня такие маленькие руки (они всегда казались мне обычными), но в захвате Зандера они ощущались маленькими.
Он удерживает мой взгляд, а я наблюдаю, как он собирается с мыслями, чтобы сообщить то, что нужно. Так же сильно, как я не хочу слышать это, я могу видеть, что у него так же нет желания говорить мне эту новость.
- Мы все ещё анализируем видео. Там их сотни, все разной длины и качества. Мы хотим иметь весомые доказательства, когда вручим это дело верхушке полиции. Мне хочется хотя бы некоторых из этих женщин опознать, мне хочется узнать хотя бы некоторых из этих негодяев, и мне хочется, чтобы кое-что начало происходить незамедлительно. Я хочу, чтобы совершились аресты, завелись дела, и хочу, чтобы это получило широкую огласку, чтобы никто не смог ускользнуть.
Я киваю, осторожно соглашаясь, не уверенная, откуда ждать плохих новостей.
- И пока что нам удалось идентифицировать трёх женщин. Это немного, но, к сожалению, не у многих из этих женщин есть близкие, которые волновались бы о них достаточно, чтобы заявить о пропаже человека. Те, у которых они были, числятся пропавшими длительное время. Их фотографии не просто сопоставить.
- Ладно, - натужно говорю я, опечаленная тем, что жизнь похоже махнула на них рукой.
- И мужчины, которые причиняют им боль, редко появляются в кадре. Видео сфокусированы на жертвах, их боли и ранах. Но мы смогли найти несколько моментов. Нам удалось получить кадры восьми разных мужчин. Сейчас мы сопоставляем их лица, стараясь найти совпадения по базе...
- Это хорошо ведь, верно?
- Да... Но в то же время и нет, - он отвечает неясно.
- Почему?
- Потому что... - он делает глубокий вдох, пристально глядя на меня, делает ещё один длительный вдох и все-таки потрясает мой мир. - Один из мужчин - Кларк.
Мой рот открывается, сердце вообще перестает биться, а перед глазами появляются черные пятна.
- Ава! - рычит Зандер и еще крепче сжимает мне руки, поскольку я сопротивляюсь, пытаясь освободиться.
Какого черта? Брайан мучал женщин? Он.... Он насиловал и убивал их?
Мне дурно, в животе все переворачивается, а тело из горячего становится ледяным за секунды, и я чувствую головокружение, поскольку голова и тело яростно трясутся.
Кто издает этот ужасный звук? Он ранит уши, прокалывает барабанные перепонки. Наконец, черные пятна увеличиваются настолько, что я больше ничего не могу видеть. А затем обнаруживаю себя на коленях Зандера, его руки крепко обнимают меня, его тело нежно раскачивает мое, и я слышу, как тяжело бьется в груди его сердце.
Я все еще стараюсь освободиться, мне нужно выбраться отсюда. Нужно быть подальше от этой удушающей комнаты, этой комнаты, где слова все еще эхом звучат вокруг меня. Слова о том, что Брайан не просто какой-то больной, который получает наслаждение, смотря, как женщинам причиняют боль. Он тот, кто сам любит причинять боль.
Возможно, это не большой прыжок в понимании, но для меня он размером с каньон.