— Я даже не представляю. Возможно, нервничаю много в последнее время.
— Ну молодец! Разве так можно? Теперь будем нервничать вдвоем! Встать-то хоть можешь?
— Могу.
— Ну слава богу, — бурчит подруга. Оля из-за меня тоже нехило разволновалась. — Может, тебе к врачу? Разве можно с таким шутить?
— Да я ж впервые, Оль! Мало ли!
— Вот не мало! Я раньше такого за тобой не замечала! Совсем Акрам твой довел тебя! Один стресс! И правильно, что ты от него ушла! Это ж кошмар какой-то, так переживать!
— Мы договорились это не обсуждать!
— Ладно, извини. Я безумно за тебя испугалась. Пойдем, нам торт надо доделать… А это не твой телефон валяется?! Точно, он!
Я поднимаю смартфон, отмечая еще один пропущенный от Акрама. Не понимаю, что он не успокоится? Этого же хотел. Свободен, как птица в полете. Ни перед кем ответ держать не нужно. Пусть развлекается. А мне уже все равно.
АКРАМ
Отпускает резко.
Сердце еще колотится, но чувство неминуемой опасности меркнет. Словно напасть прошла мимо.
Удушающее чувство отступает.
Не понимаю, что это было.
— Акрам! Ты меня слышишь? — недовольно одергивает Ира, и я только сейчас вспоминаю о ней. Разум отстранился на пару секунд, относя меня далеко.
Я поворачиваю голову, бросая на девушку спокойный взгляд.
Мне хочется поскорее покончить с этим, развернуться и уехать.
— Ира, — твердо произношу я ее имя. Взгляд сам собой прилипает к ее лицу. Холеное, красивое. Но уже не вставляет. Уже не надо. А надо совершенно другое.
Хочется вернуться домой, а там искренние доверчивые глаза Зорины, сияющие от радости.
Когда я в последний раз видел это сияние? С каких пор глаза ее перестали блестеть от счастья?
Тяжело это признавать. Но… я тому причина.
— Акрам… — начинает нежно мурлыкать Ира. — Мы поедем…
— Не поедем. У нас всё, — обрубаю я резко, смело встречая ее потрясенный взор. Сине-зеленое море начинает волноваться. В глазах сначала появляется ступор. Затем мелькает претензия.
— В смысле… всё? — непонимающе хлопает она ресницами.
— В том самом.
— Ты меня бросаешь?! — она переходит на крик.
— Я проясняю ситуацию. Мы никогда друг другу не принадлежали, и пора заканчивать, — бью правдой, но Ире она ой как не нравится.
— Это из-за нее?! Из-за этой твоей?!
— Полегче, Ира. Я не разрешал грубо выражаться в ее сторону.
— Ах ты… Ты меня обманывал!
— В чем? Я что-то обещал?
— Но… я думала…
— Ты обо всем знала. Скажешь нет?
— Какой же ты подлец! Наигрался и до свидания?!
— Ты вроде не страдала.
— Я…. Ты… да ты просто…
— Ну? — роняю я равнодушно. Хочу с этим покончить и уехать.
— Кобель!
— Ты сама не была против.
— Да что б она тебя бросила! Завтра же!
Ира бы прыгала от восторга, если бы узнала, что ее проклятие уже сбылось.
Глава 15
— Руки прочь! — Леля шутливо бьет по пальцам супруга. — Он только к утру пропитается!
— К утру?! — громко возмущается разочарованный Дима. — Я что, слюной должен за ночь захлебнуться?!
Лелька сама собрала торт и полила глазурью.
— Ничего, потерпишь, утром отрежу тебе самый большой кусок! — Олечка грозит пальцем любимому.
— Да я с такими запахами не доживу до утра!
— Не прибедняйся, ничего с тобой не случится!
— Вот же! Генерал в юбке.
Они мило пререкаются, а я убираю со стола остатки продуктов и посуду, улыбаясь, наблюдаю за будущими родителями.
Дима у Оли высокий статный брюнет. Широкоплечий смуглый красавец. По словам подруги, она влюбилась в него с первого взгляда. А парень хоть и ворчит на жену, и притворно сердится, все равно на Олю смотрит с нескрываемым обожанием, мимолетно до нее дотрагивается, без слов демонстрируя, кому принадлежит эта женщина, и сам наслаждается даже скромными прикосновениями.
Я чувствую себя уже вполне нормально. Голова не кружится, слабости нет, руки не дрожат.
Дима уходит с кухни, а Оля начинает переставлять кастрюли в холодильнике, чтобы освободить полку под огромный торт.
— Ставь сюда, — весело руководит подруга, а глазки ее переливаются счастьем.
— Ну точно — генерал! — подкалываю я Лелю словами ее мужа.
— Димка тебя научит плохому, он умеет, — смеется Оля, а я тянусь к торту.
Он, конечно, вышел шикарным: большой, тяжелый, аппетитный. Руки чешутся наплевать на все, отрезать себе огромный кусок и проглотить в один присест.
Я поднимаю круглое тяжелое блюдо. Насыщенный шоколадный запах тут же прицельно бьет в нос, заставляя меня поморщиться и задержать дыхание. Желудок вдруг восстает против приторного аромата какао, мгновенно реагируя на него противными спазмами.