Акрам как всегда выглядит величаво: достойно, благородно. Статус и превосходство чувствуются за версту.
Гордый разворот плеч, крепкая фигура, уверенная походка. Акрам, завидев нас с Олей, медленно, но решительно направляется к нам, впиваясь глазами в мое лицо. Ловит мой страдающий взор, держит крепко и не отпускает.
В его руках небольшая кожаная дорожная сумка.
Нас с Олей не было целый день. Мы умчались в город еще с утра. Неужто все это время он прождал меня у ворот?
Чувство совестливости не дает покоя, кроша остатки испаряющегося самообладания. Мне очень сложно сдержаться и не броситься в его объятия. Как раньше… но нашему «раньше» пришел конец, и мне приходится приложить титанические усилия, чтобы внешне остаться холодной.
— Я не могу… — шепчу я в панике. Его взгляд, до краев наполненный виной и раскаянием, полосует душу, бросает меня в пучину отчаяния. На глаза наворачиваются слезы. Потому что в памяти предательски встают моменты, когда я ждала его дома, а он был с другими, принося домой шлейф чужих приторных духов. Это невозможно вытерпеть. Да и собрать себя по осколкам после всего оказалось непросто. — Можно я развернусь и уйду? Я не хочу его видеть… — тихо всхлипываю, качая головой.
— Надо. Хотя бы раз спокойно обсудите, — сочувственно вздыхает подруга. — Если хочешь — прогони его. Но только не убегай.
Я ощущаю себя жалкой под его молчаливым давлением. Все, на что меня хватает, — это вымолвить сухое:
— Ты зря прилетел.
Он не отвечает, упрямо всматриваясь в мои глаза. Долго. Слезы я уже успела смахнуть. Вроде бы держусь.
— Акрам, — вдруг выдает он, обращаясь к Лельке, и протягивает ей руку.
— Оля, — в смятении отзывается подруга и озадаченно отвечает на рукопожатие.
— Рад знакомству. Вы не против, если я украду Зорину… на полчаса-час?
У меня отвисает челюсть.
— Я могу пригласить в дом. Поговорите там… — смущенно предлагает Оля.
— Благодарю. Если выпадет такая возможность, то я воспользуюсь вашим предложением в другой раз, — твердо отказывается Акрам, оставляя себе лазейку на будущее, и переводит на меня серьезный взор.
Оля без лишних слов уходит, оставляя меня наедине с моим прошлым.
— Я тоже хочу уйти. И ни о чем с тобой не разговаривать, — без обиняков заявляю я и пытаюсь обойти его. Но, конечно же, у меня ничего не выходит. Акрам приехал не для того, чтобы закрыли дверь перед его носом.
— Я вижу.
Его пальцы тут же смыкаются вокруг моего запястья, он осторожно, но вплотную притягивает меня к себе. Прикасается не как победитель, а как проигравший: повержено, побеждено.
Я его таким мрачным никогда не видела.
— Зорина…
— Отойди, — удручено вырываю руку я и опускаю взгляд, выдавливая из себя неприятные слова: — Ты наверняка даже руки после своих женщин не помыл.
Смотреть на него нет сил. Я не желаю видеть в его глазах ответ. Никакой!
Акрам больше до меня не дотрагивается.
— Я приехал извиниться.
Я неосознанно вскидываю голову. Извиниться? А на кой черт мне нужны его извинения?! Мне нужно было от него не это! Не сожаление! Не раскаяние! А чувства! Привязанность! Уважение! Но ничего из этого и близко не было! Так какой смысл в его «прости»? Наши последние полгода превратились для меня в ад!
— Ну тогда ладно. Это полностью меняет дело, — я слегка иронизирую. — Если ты уже до конца извинился, я тогда пойду.
— Пойдешь! — Тон его твердеет. — Со мной и пойдешь.
— Ты просил пять минут. Я тебе их подарила.
— Как видишь, этого не хватило.
— Как обычно. Когда тебе всегда чего-то не хватает.
Пытаюсь вновь обойти его, но он обхватывает меня за талию и привлекает к себе. Лбом касается моего лба. Дыхание его дрожит. Его самого трясет — я только сейчас это понимаю.
— Не могу я без тебя. Никак. Ну прости ты меня, пожалуйста.
Он носом трется о мой висок, вдыхает мой запах, меня держит крепко, не позволяя вырваться. Движения его порывистые, нервные.
— Пожалуйста, — шепчет в исступлении. — Давай попробуем заново. Давай попробуем договориться. Давай попробуем…
Рвет меня на кусочки. Сминает мою душу. Чтобы затем вновь швырнуть об стенку…
Мне хочется кричать. Кричать и умолять оставить меня в покое. Убраться к своим… всем этим многочисленным…
Я всегда знала, что он такой. Любимчик слабого пола и дамский угодник. Что он меняет женщин как перчатки, и ни одной не удалось покорить его сердце. А я верила, что у меня получится. А я влюбилась в него. С первого взгляда. С первой встречи. И до сих пор люблю безудержно, и оттого еще больнее.